– Вперед! – загремел Бейн. – Кончай их!

– Идем, – сказала Тайо, протягивая королеве руку, и Таланджи приняла ее без колебаний. – Окажем ей последнюю милость вместе.

А заслуживает ли она?

Тайо двинулась сквозь толпу мятежников, расчищая путь кулаком в латной перчатке. Таланджи последовала за ней. Апари пыталась подсунуть ей кубок с отравой, устраивала налеты на дворец, похищала ни в чем не повинных зандалари, приносила ее подданных в жертву, и все это – только во имя мщения…

«Я должна была прийти ей на помощь в тот день, в день атаки Альянса. Должна была и не пришла… однако могу сделать это сегодня».

Апари сидела у подножья колонны, широко раскинув вытянутые ноги, по щеке ее струйкой стекала кровь. Головой о колонну она приложилась так, что камень дал трещину. На то, что осталось от подруги детства, жутко было смотреть, но все же Таланджи, опустившись рядом на колени, бережно приподняла ее голову и, хоть не без труда, улыбнулась.

– Прости, Апари, – негромко проговорила она. – Осада… мой отец умирал. Мне очень хотелось помочь ему, но и с тобой остаться, помочь тебе тоже следовало.

– Упокойся с миром, – добавила Тайо, обнажая короткий кинжал. – Теперь уж все кончено.

– Не кончено, – прошептала Апари сквозь кровавые пузыри на губах. – Не кончено… За все, сотворенное со мною и с матерью, ты должна заплатить жизнью. И ты, и Бвонсамди, и Пр… Праудмур.

Таланджи невольно вздрогнула. Ну конечно, Апари ненавидит и ее, Джайну Праудмур, лицо того самого нападения на Дазар’алор, предводительницу войск Альянса, разграбивших дворец и злодейски убивших короля.

– Месть ведет только к гибели, – мягко сказала Таланджи, откинув со лба Апари спутанные пряди волос. – Для продолжения жизни нужно кое-что большее. Я не пришла тебе на помощь в тот день, моя дорогая подруга, но сегодня, сейчас – помогу.

Нежно сжав в пальцах ладони Апари, Таланджи взглянула в печальные, полные страха глаза подруги. Сердце ее трепетало, душа словно бы изветшала до дыр, однако надежда хотя бы немного унять страх и боль Апари помогла наложить на нее успокаивающие чары. Жизнь обошлась с девушкой, да и с самой королевой неласково, но теперь, когда Апари не станет, ее тело напитает собою землю, а дух убережет от Пасти Бвонсамди. Ну не смешно ли: Апари всей душой желала ему гибели, но теперь именно он спасет ее от вечной тьмы… С этими мыслями Таланджи крепче стиснула ее руки, и Тайо нанесла удар.

Покончив с делом, Тайо не осталась оплакивать бывшую предводительницу. Развернувшись, она стремительно бросилась в схватку, а Таланджи последовала за ней. На сердце сделалось еще чуточку тяжелее.

Тралл с Бейном торжествовали победу. Изрядно прореженный, строй мятежников дрогнул, распался, и уцелевшие кинулись врассыпную – попросту, без затей попрыгали в болото и быстро поплыли прочь.

Однако Сира Лунный Страж отступать не желала.

Кружась, как вихрь, сверкая клинками, она с почти невозможной скоростью прыгала вперед, делала выпад в сторону Тралла и тут же отскакивала, ловко уклоняясь от тяжелых, медленных взмахов Бейнова тотема.

– Натанос! – зазвенел в ушах Таланджи зов темной стражницы. – Следопыты! Отправь их ко мне!

Но Натанос ее не слышал: к тому времени он углубился в Некрополь настолько, что скрылся из виду в тумане, клубившемся у ног Бвонсамди. Зато кое-кто из следопытов откликнулся на призыв, и Таланджи поспешила прикрыть союзников от града смертоносных стрел.

Вдруг издали, из-за тумана, поднимавшегося над Жуткой трясиной, донесся протяжный рев боевого рога. Дня не прошло, а Таланджи уже успела полюбить этот звук всем сердцем…

Земля на востоке дрогнула: на небольшой отряд темных следопытов, стрелявших по Бвонсамди с дальнего края Двора духов, волной нахлынули орки-берсерки и тауренские шаманы. В попытке отразить стремительный натиск, удары секир и каскады молний, следопыты развернулись навстречу атаке, но было поздно. Смяли их быстро… и все же следовало бы поскорее.

Гибель сородичей придала темной следопытке сил. Охваченная яростью, Сира Лунный Страж бросилась на колени и скользнула вперед по залитым кровью мятежников каменным плитам. Молниеносный, почти незаметный удар рассек Бейну предплечье. Встряхнув рогами и пышной гривой, таурен развернулся к ней. Боль, а может быть, злость, прибавили ему прыти, и на сей раз Сира уйти от ответной атаки уже не успела. Облепленное ошметками плоти жуткого клеща древко Бейнова тотема угодило ей прямо под ребра.

Увидев, как их командир кубарем катится по земле, темные следопыты, собравшиеся у алтаря, рассредоточились и отступили к завесе тумана и духов, окутавшей двор: беспорядочная стрельба в гущу серебристого марева сулила больший успех.

Немногие уцелевшие воины-зандалари взяли Сиру в кольцо, отрезая ей путь к бегству. Как ни удивительно, темная стражница поднялась на ноги. Изрядно потрепанная, сдаваться она вовсе не собиралась. Однако, стоило ей изготовить к бою оружие, на поле битвы появилась первая чародейка Талисра во главе ночнорожденных заклинателей клинков. Увидев это, Сира остановилась, замерла, в предчувствии поражения глаза ее вспыхнули злобным алым огнем.

– Оружие под ноги, – велела Талисра, пригрозив ей хрустальным посохом. – Не то мои лучники пристрелят тебя, не сходя с места.

– Ни за что! – прошипела Сира, вращая клинками и сверля ее яростным взглядом.

Тем временем Тралл, не спеша, обошел воинов-зандалари, сомкнувших кольцо вокруг Сиры, и едва уловимо кивнул первой чародейке. Повинуясь свисту Талисры, ее стрелки сомкнули строй и быстрым шагом направились к Двору духов.

– И не смотри на меня с этаким злорадством! – завопила Сира, ткнув острием кинжала в сторону ночнорожденной. – Натанос! Натанос!.. Нет… нет, не бросят же меня снова… сначала богиня, а теперь и полководец… Нет! Нет, я не сдамся! Вы ничего не добились! Слышите? Ниче…

Звучный удар обухом секиры по шлему заставил ее замолчать. Разом обмякшая, Сира рухнула наземь, клинки ее зазвенели о камни, а соскользнувший с головы шлем покатился в сторону, и Тралл, раздвинув толпу зандалари, придержал его носком сапога.

– Свяжите ее понадежнее, – велел он троллям. – Уж я-то знаю, как с ней теперь поступить.

Над сердцем Некрополя разнесся жутковатый кудахчущий смех.

«Бвонсамди…»

Таланджи поспешила к краю двора. Лоа могил, вне себя от веселья, любовался, как следопыты Гнилостеня один за другим падают, сраженные орочьими топорами, изжаренные молниями шаманов, а то и пригвожденные к стенке стрелами ночнорожденных.

В самой гуще схватки, упрямо потрясая луком, кипел от злобы, ярился на Бвонсамди Натанос Гнилостень.

– Я же сказал, мертвячишко: с моей королевой тебе не тягаться.

Кивнув, Таланджи что было сил стиснула левое плечо, обошла огороженный камнем двор и спустилась вниз, к своему лоа. Казалось, чем сильнее пальцы сжимают плечо, тем тверже, бесчувственнее становится сердце. Запасы сил давно иссякли, однако она упорно брела вперед: очень уж ей не хотелось оставлять Бвонсамди лицом к лицу с Гнилостенем совсем одного. Если уж кровь и судьба связали их воедино, если сейчас им предстоит победить или погибнуть, Таланджи встретит и смерть, и триумф в самом сердце сражения.