— Не убьют? — Лука покачал головой. — Господи, я и понятия не имел. Бедный мальчик. Он, должно быть, в ужасе.

— О том, кто он такой, знаем только мы с вами и настоятель. Даже Дорже сообщили об этом только сегодня утром.

— Но Дорже-то обычный монах. Зачем ему знать?

— Дорже представляет собой гораздо больше, чем может показаться. Он один из высоких лам Гелтанга. Он и Рега. Старше их только его святейшество настоятель.

Лука задумчиво смотрел мимо нее.

— А он говорил мне, что простой переводчик, — сказал Лука, вспомнив, как умело Дорже уходил от любого вопроса.

Они провели несколько часов, гуляя по монастырю, ели за одним столом, и Лука все время спрашивал себя, говорит ли Дорже правду, но кроме этого было еще много других вопросов, не находивших ответа.

— Шара, кое-чего я не понимаю. Китайцам еще предстоит найти путь по скальной стене и через Кумы. Гелтанг наверняка самое безопасное место для мальчика. Я не прав?

Шара покачала головой.

— Есть и другие соображения. Пока что он в безопасности в покоях настоятеля, но мы должны перевести его в другое место, а для этого нам требуются альпинисты. Настоятель подумал, что вы с Биллом захотите помочь.

Лука недоуменно посмотрел на нее.

— С Биллом? Билл сейчас не в лучшей форме. Когда я видел его в последний раз, он и стоять-то толком не мог.

— Я много раз заходила к нему, последний раз вчера. Кризис уже миновал. Силы еще не окончательно вернулись к нему, но идти он явно способен.

Лука обиженно прищурился.

— Вчера? Почему же меня к нему не допускают?

— Я сейчас отведу вас к нему, — ровным голосом ответила Шара. — Настоятель должен был убедиться, что вам можно доверять, прежде чем разрешить вашу встречу. Пожалуйста, поймите, это ради вашего же блага. Но вопрос так и остался без ответа. Вы нам поможете, Лука?

Лука уставился в пол, пытаясь взвесить все, что она сказала. Он почувствовал, что прежние подозрения возвращаются к нему, и спросил себя: всю ли правду говорит ему Шара или же, как и с путем в горы, это только часть истории? Ему очень хотелось верить ей, но многое еще не складывалось в единое целое и требовало ответа.

Он собрался заговорить, и вдруг перед его мысленным взором возник образ настоятеля, его призрачный силуэт за ширмой. Настоятель явно оказал ему огромное доверие, и на каждое его подозрение находилось вполне резонное объяснение. Может, настало время принять на веру то, что говорила Шара.

Лука выпрямился в полный рост, и на сей раз не почувствовал ни малейшей боли в спине. Казалось, перспектива нового приключения зарядила его энергией.

— Да, я готов. Но если мы вчетвером отправляемся в горы, нам понадобится дополнительное снаряжение. Из пещеры удалось унести только рюкзак Билла, а там не так много всего: горелка, пятьдесят метров веревки, кое-какие железки.

— Я говорила об этом с Дорже. Он уже подготовил еду и одежду.

— Хорошо, — сказал Лука, обдумывая ситуацию. — Мне нужно будет все это просмотреть. Когда выходим?

— Завтра на рассвете, — ответила Шара, внезапно заражаясь энтузиазмом Луки.

Может, настоятель и прав. Может, в самом деле имеет смысл положиться на этих двоих.

— Постойте, — вдруг сообразил Лука. — Но вы так и не сказали, куда мы направляемся.

Шара помолчала пару секунд, и на губах ее заиграла улыбка.

— Вы наконец-то получите то, чего хотели. Мы идем на гору-пирамиду.

По коридору монастыря бесшумно шествовали четыре фигуры. Они проходили мимо множества дверей, иногда пересекая тоненькие лучи света, падавшие из окон, — заходящее солнце кое-где еще пробивалось через горные хребты.

Наступали сумерки, время для размышлений. Все монахи сидели по кельям, погруженные в медитацию, коридоры опустели, все двери были закрыты. Идеальное время для того, чтобы действовать.

Рега шел быстро, скользя левой рукой по стене: любой рельеф, любая шероховатость Служили ему ориентирами. Он резко свернул к лестнице, потом в коридор, который уходил непосредственно в гору. Когда дневной свет перестал проникать в туннель, один из троих, следовавших за ним, остановился и снял со стены факел. Пламя загорелось сильнее, когда человек выше поднял факел, и осветило рассеченное шрамом лицо — это был Дранг.

Наконец они оказались перед покоями настоятеля. Несмотря на важность их миссии, все, кроме Реги, удивленно уставились на могучие колонны по сторонам двери, пораженные золотыми свастиками, на которых плясали языки пламени.

— Спрячьтесь, — прошептал Рега, беря факел у Дранга.

Остальные отступили на несколько шагов и вышли из круга света.

Рега постучал основанием факела в тяжелую дверь. Мгновение спустя небольшая деревянная заслонка отошла в сторону, и за ней показалась пара больших карих глаз на юном лице.

— Досточтимый отец, — приветствовал его Норбу, голос прозвучал высоко и хрипловато. — Встреча полнолуния состоится только через три дня.

— У меня срочная информация для его святейшества. Открой.

Норбу быстро моргнул несколько раз подряд.

— Но, отец, — запинаясь, проговорил он, — согласно распорядку, любая информация должна подаваться в письменном виде, если только его святейшество не велел иначе. — Глава Норбу смотрели на морщинистое лицо Реги. — Мне приказано не впускать посетителей.

Рега подошел ближе, и Норбу ощутил дурной запах изо рта.

— Как ты смеешь говорить мне о распорядке, мальчишка?

— Я прошу прощения, отец, но я только передаю…

— Молчать, — прошипел Рега. — Отопри дверь.

Норбу посмотрел на него умоляюще, разговор этот был столь тяжел для него, что щеки мальчика покраснели.

— Но, отец, пожалуйста, поймите, мне не позволено… так приказано.

Рега набрал в грудь воздуха и отошел от двери. Голос его смягчился.

— Что ж, в таком случае мне придется доверить тебе то, что нужно передать настоятелю. В конечном счете его святейшество очень хорошо отзывался о тебе, юный Норбу.

Мальчик нервно улыбнулся и склонил голову набок, прижавшись ухом к щели.

— Но то, что я тебе скажу, — величайшая тайна, — продолжал Рега медленно. — Нашему настоятелю грозит серьезная опасность. Мы должны предупредить его.

Глаза Норбу расширились от тревоги. Ему потребовал ось несколько секунд, чтобы преодолеть заикание.

— Опасность? Но… кто… кто может угрожать его святейшеству?

— Пока настоятель проходит завершающую часть своего пути, многие выражают недовольство и разочарованы его управлением. Ты должен впустить меня, чтобы я предупредил его о грозящих опасностях.