Карасев даже остановился, удивленно подняв брови, когда жертва вдруг слегка задрала юбку.

– Чего это она хочет? – сам себе пробормотал он.

И тут же получил ответ, увидев, как женщина врезала ногой Кабану в пах.

– Ё-о-о! – вырвалось у него сквозь зубы, словно бы сам получил этот удар..

А здоровяк уже скорчился на заплеванной брусчатке.

Женщина развернулась и с нехорошей улыбкой надвигалась на Лешего. Тот растерянно пятился от нее.

– Иди сюда, мой маленький, – донесся до Карапета ласковый голос. – Тетенька тебя приласкает.

– Она их щас замочит! – голос Мотыля вывел неудавшегося спасителя из ступора, и он бросился вперед, спеша принять хоть какое-то участие в вышедшем из-под контроля действии.

В последние дни, мечтая о политической карьере, Карасев старался не употреблять слова из привычного братковского жаргона. Однако зачастую заменить их сходу на цивилизованные выражения не мог, теряясь в подборе синонимов. Вот и сейчас, вбежав под арку, он остановился, с трудом сдерживая рвущуюся из уст тираду пацанских выражений и лихорадочно вспоминая культурные слова. При этом его руки с оттопыренными пальцами совершенно непроизвольно то поднимались, то опускались, как бы показывая все, что он хочет сказать.

– Что здесь происходит? – наконец нашел подходящие слова Карапет?

– Она сумасшедшая! – взвизгнул Леший, прячась за спину появившегося братка от разъяренной фурии.

Понимая, что этот облажавшийся придурок в любой момент может назвать его по имени, Карапет, сделав шаг назад, коротко ткнул пацана локтем под дых. Тот сразу замолчал, лишь выпучил глаза и разевал беззвучно рот, словно выброшенная из воды рыба.

При появлении Карасева женщина остановилась и подозрительно посмотрела на него.

– Здравствуйте, – не совсем сообразно обстоятельствам, произнес Карапет, отчего еще больше растерялся, что в свою очередь породило в нем злость на эту рыжую сучку, нагло порушившую его планы. Однако он сдержал эмоции, пообещав себе, что как только добьется поставленной цели, отыграется сполна.

– Это ваши мальчики? – перебила мысли о будущей экзекуции строптивая жертва.

– Какие мальчики? – ступил вновь пойманный врасплох Карапет.

– Эти, – Тамара с усмешкой показала поочередно на отступающего Лешего и уже поднимающегося на ноги здоровяка.

– Ну, с-сука-а, – протянул отошедший Кабан и, сфокусировав взгляд налитых кровью глаз на обидчице, двинулся на нее, сжав немаленькие кулаки и наклонив голову, словно собрался ее забодать.

– Стоять! – наконец-то удалось проявить себя Карасеву.

Но Кабан не обратил на него ни малейшего внимания. Для него сейчас существовала только тетка, покусившаяся на самую дорогую для любого мужчины часть тела, и эту тетку нужно было раздавить, растоптать, размазать по стенке.

И не будь сейчас рядом Карапета, Тамара вряд ли что-то смогла противопоставить надвигающемуся на нее амбалу. Слишком неравны были весовые категории. А еще один удар в пах Кабан уже вряд ли пропустил бы. Весь боевый пыл вдруг куда-то испарился, и ей снова стало страшно.

Но тут навстречу здоровяку шагнул Карапет и одним резким и точным ударом в солнечное сплетение вышиб из смертельно обиженного парня дух, подумав при этом, что стоит премировать того штукой, разумеется, «деревянных». Цель была отчасти достигнута – направленный на него взгляд женщины выражал явную благодарность.

– Думаю, нам не стоит здесь задерживаться, – совсем уже уверенным тоном произнес Карапет и, развернувшись и увидев все еще пятящегося Лешего, гаркнул на него: – А ну, пшел вон!

– 29 -

Фирменный поезд «Москва – Старый Оскол» подошел к перрону, и Карапет в сопровождении Мотыля направился к вагону «СВ».

– Этот пацан будет, типа, за паровоза, – в очередной раз зачем-то объяснял он Евсикову. – Ну, ты понял, типа, подписи и печати ставить. Но ты смотри, он должен верить, что является основным. Так что, веди себя с ним, как с боссом. Всосал?

– Да понял я. Чо ты мне втуляешь, как лошаре, десятый раз, – отмахнулся Мотыль. Так как , став какой-то непонятной политической фигурой, фамильярничать с собой бывший кореш запретил, а называть его по имени-отчеству было западло, Николай предпочитал при обращении к Карасеву никак его не называть.

Тот повернул к нему голову и ткнул пальцем в небо, намереваясь выдать очередную мудрую и поучительную мысль, но неожиданный громкий автомобильный сигнал не дал ему этого сделать. Удивленные они обернулись и уставились на медленно накатывающий на них «Ленд Крузер» с одними семерками на номере.

– Это чо за придурки по перрону катаются? – задал в пространство вопрос Карапет, и не подумав уступить дорогу «Тойоте».

– Э, Сань, не быкуй, – забыв, что обращается к начальнику, взял его за локоть Евсиков и попытался оттянуть к краю перрона. – Это пацаны Бормана.

– Какого, на хрен, Бормана? – вырвал локоть Карапет, в жилах которого взыграла пацанская кровь.

Тем временем «Лэнд Крузер» все же остановился, почти упершись бампером в набычившегося Карасева.

– Мужик, ты чо, в натуре? – высунулся из распахнувшейся правой двери белобрысый детина с приплюснутым носом. – Может, тебя с перрона скинуть? Анна Каренина, блин.

Карапет уже и не помнил, когда на него так нагло и откровенно наезжали. Он даже растерялся от неожиданности и не сразу нашел, что ответить, позволив все же Мотылю оттянуть его в сторону.

Автомобиль покатил дальше, распугивая громким сигналом встречающих.

Карасев вдруг осознал, что времена, когда он чувствовал себя в этом городе хозяином, ушли давно и безвозвратно. Хотя, насчет безвозвратно он еще поспорит. Иначе, зачем было сюда возвращаться? И вот когда он снова приобретет вес в определенных кругах оскольского общества, то первым делом найдет и накажет этих быков, нагло раскатывающих по перрону. Здесь что, менты совсем мышей не ловят? Или Оскол застрял в девяностых?

– Кто такой этот Борман? – уже более спокойно спросил он у Мотыля.

– Хрен его знает, откуда он взялся, – пожал плечами тот. – Вроде из белгородской братвы. У него вроде с губером в какие-то общие дела. Вот тот ему Оскол на прокорм и отдал.

– Ты ж недавно говорил, что он арам город сдал, – поднял брови Карапет.

– И арам тоже, – не отказался Мотыль. – Оскола на всех хватит.

– Ладно, я с этим Борманом позже разберусь, – нарочито уверенно отмахнулся Карасев. – Сейчас не до него.

Двинувший вслед Евсиков лишь усмехнулся ему в спину, вспомнив басню про слона и Моську.

– Крузак-то к нашему вагону подкатил, – сообщил Карапет.