– Ясно. Спускаемся, выходим на аллею, поворачиваете налево – и вперед. Идите молча и быстро – и никто на вас не обратит внимания. Разувайтесь.

Девчата разулись (стройная вполголоса ругалась), Федя взял у них сумку и наиболее толстый пакет. Сомневаюсь, что это их вещи, но сейчас это уже не важно.

– Свет, – скомандовал Филин. – Дамы – вперед.

Я включил фонарь, девчата неслышно двинулись вниз, мы – следом. А звукоизоляция здесь действительно аховая: работу «Конана» на девятом этаже мы слышали в подробностях.

Я освещал фонарем лестницу и смотрел, как босоногая пышка шлепает по ступенькам. Фигура у нее просто сногсшибательная. Стройная злюка, впрочем, тоже ничего, но пышка – натуральная секс-бомба.

Я попробовал уловить флюиды идущего рядом Филина – он тоже смотрел вслед босоногим девчатам – но попытка моя не увенчалась успехом.

Пустота. Человек без флюидов. Отвернешься – и кажется, нет рядом никого...

А у джигитов гуда не бура: кого попало к себе не таскают. Наверное, есть из кого выбирать.

– А вы где учитесь? – неожиданно для себя поинтересовался я.

– В ГПТУ имени Розенбаума, – с готовностью ответила пышка.

– А на каком курсе?

– На втором.

– Ну пипец – они уже знакомятся! – желчно пробурчала стройная. – Совет да любовь, дол...бы!!!

– Слушай, ты почему такая вредная? – возмутился я.

– Я вредная?! Нашли время – шуры-муры разводить! То же мне, б..., парочка: баран да дурочка...

Дальше шли молча – вредина сбила весь настрой.

На площадке между вторым и первым этажом Филин тихо скомандовал:

– Вещи.

Федя передал девчонкам сумку и пакет.

– Гаси.

Я выключил свет и мы в кромешной темноте вплыли в облако сладковатого дурмана. Едва слышные шаги утопали влево, мы немного постояли и пошли вправо.

Вот и все. Вкусная пышка неслышно уплыла из моей жизни – безмолвно, не оставив координаты, не одарив даже взглядом на прощанье.

Мне нечасто нравятся женщины с первого взгляда, я в этом плане разборчивая скотинка.

А это – понравилась. При других обстоятельствах у нас ней могли бы получиться какие-то интересные варианты...

Мы отошли немного от подъезда, остановились и Филин разрешил:

– Делитесь.

– Парня зовут Рустам? – уточнил я.

– Да.

– К Рустаму приехал друг. На машине. Они где-то во дворе, курят анашу.

– Здесь куча машин и везде воняет анашой, – недовольно пробурчал Федя. – И чем вы там на кухне занимались столько времени?

– Большей информацией они не располагали.

– А ты что, закрывался с ними на кухне? – спросил Филин.

– Ну так надо же было как-то их разговорить! Они орали благим матом, Федя бегал, как бабуин...

– Водички налил, успокоил, говорил добрые слова?

– Ну да, все как положено.

– Ну, епп...

– Что?

– Ничего. Проверьте тачку с музыкой.

Мы подошли к извергавшей мощные басы машине, Федя ткнул меня в бок и рявкнул в ухо:

– Гантель!

– Не надо! – крикнул я в ответ и, включив фонарь, направил сноп света в окно правой передней двери.

Через несколько секунд стекло поехало вниз, выпуская в ночь еще большую порцию басов и особо плотный клуб сладковатого аромата – и показалось прикрытое ладонью лицо с традиционной недельной щетиной.

– Он?! – рявкнул Федя.

– Рука!

Федя ухватил ладонь и потянул на себя.

Щетинистый джигит зажмурился и что-то сказал, медленно растягивая губы.

Я мгновенно узнал его: это был тот самый тип, что пинал меня ногами в лицо.

Ну, здравствуй, козлик. Значит, говоришь, тебя в этой жизни звали Рустамом?

– Он?!

– Похож! – мне вдруг пришла в голову рациональная мысль. – Точно пока не скажу, надо рассмотреть получше!

Федя сунул руку через окно, нашарил ручку и, открыв дверь, одним рывком выволок Рустама из машины.

– Нежно! – напомнил Филин.

Федя вполсилы сунул Рустаму в печень, слегка добавил по затылку, уронил наземь и заломил ему руки за спину. И тотчас же, без паузы, полез в машину – вынимать второго, сидевшего за рулем.

Пока Филин надевал на Рустама наручники, Федя выволок второго джигита и предъявил для опознания:

– Он?

– Нет!

Второй проявил обкуренное мужество: попробовал бороться Федей.

Ну, тут уж как говорится: безумству храбрых поем мы что-то. Или где-то – не помню точно. В общем Федя с удовольствием пресек эту попытку: через несколько секунд борец лежал пластом у машины и не подавал признаков жизни.

Филин выключил музыку – сразу стало непривычно тихо – и уточнил:

– Ну так это он, или нет?

– Точно сказать не могу. Надо рассмотреть его повнимательнее.

– Хорошо, – Филин выдернул у меня фонарь, поставил его на землю и, покрутив регулятор, сделал луч пошире. – Подтащи его сюда.

Федя вволок Рустама в луч и посадил на землю, лицом к фонарю. Рустам вяло сопротивлялся, и негромко, без особой моторики, излагал, какие непростые отношения с дагестанской диаспорой будут у всех нас после сегодняшней ночи.

– С-сс вас же, б..., с-свинки вы тупорылые, с-слоями с-сало с-срезатть будут...

– Смотри, – распорядился Филин.

– Может, сначала уберемся отсюда? – возмутился я. – Тут вокруг полно хунвоебинов – нам обязательно для них представление устраивать?

– С хунвоебинами разберемся, – невозмутимо парировал Филин. – Пусть тебя это не волнует. Опознавай быстрее. Если не он – придется экстренно общаться с Арсеном.

– Я же сказал – похож! – я многозначительно прочистил горло. – Привезем в помещение с нормальным светом, отойдет от «дури», поговорим – тогда скажу точно.

– Смотри еще, – Филин таки отреагировал на мою многозначительность. – Федя, тачку мою уведешь?

– Легко.

– Подгони сюда, если нетрудно, – Филин передал Феде ключи. – Погрузим, да поедем.

– Хорошо, – Федя резво припустил к стоявшей у третьего блока машине Филина.

– Ну?

– Он.

– Точно?

– На все сто.

– Не хотел при Феде говорить?

– Угу.

– Почему?

– Он тут недавно Магу колошматил – едва вдесятером оттащили.