– Диск у тебя, Петя?

– Нет.

– Как так?

– Пока еще нет.

– А когда будет?

– Я за ним еду.

– Возьмешь – позвони.

Если бы это было так просто! У салона красоты в центре Москвы его встречают двое. Группа поддержки прибыла на случай непредвиденных обстоятельств. Он уже вычислил: Маркина взяла «эфирное масло» у своего парикмахера. Ладошкин сказал, что того зовут Марусей. Странное имя для мужчины. Впрочем, в этом деле и без него хватает странностей.

– Ждите у дверей, – бросает он парням. – Если что – подключайтесь.

Он заходит в салон. Нежно звенит колокольчик. На ресепшен сидит девушка с длинными, причудливо раскрашенными ногтями.

– Здравствуйте. Вы записывались? К кому? – спрашивает она. – Маникюр, педикюр, стрижка?

– Я хотел бы повидать Марусю.

– Но…

– Он здесь?

– Да. Вы по рекомендации?

– Именно.

– Но он занят. У него клиентка.

– А когда освободится?

Она смотрит на часы, висящие на стене, и говорит:

– Минут через десять. Но потом у него другая клиентка. Весь день расписан. А завтра… Завтра он уже не работает.

– Почему?

– В Париж улетает. На полгода.

– Это хорошо, – машинально говорит Зайцев. – Я подожду.

– Но…

– Мне надо сказать ему буквально два слова. Это не займет много времени, и ваша клиентка не пострадает. Я посижу в холле? Ладно?

Она пожимает плечами:

– Сидите.

Но садиться на кожаный диван он не торопится. Облокачивается на стойку и улыбается девушке:

– Знаете, кто рекомендовал мне Марусю?

– Кто?

– Ольга Маркина, ваша постоянная клиентка.

– Ах, Ольга-а-а… – тянет девица, постукивая по столешнице ногтями. – Она, кстати, здесь сегодня была. В сопровождении странного охранника.

– А почему странного?

– Он вел себя вызывающе. Не как охранник. Может, потому что рыжий?

– Может, и так. Что, Ольга делала стрижку? Тоже у Маруси?

– Нет. Я ж говорю, у него запись. Она забрала диск и ушла.

– Диск? Какой диск?

– Я-то откуда знаю? Оставляла на хранение Марусе какой-то диск. Может, фото?

– А он что, берет вещи на хранение?

– Нет, что вы! – смеется девушка. – Просто они друзья.

– Понятно. – Он смотрит на часы. Десять минут еще не прошло, но необходимость встречи с Марусей уже отпала. Диск стилист отдал Свистунову. А что на нем, скорее всего не знает. Маркина использовала Марусю втемную.

И что теперь делать?

– Я, пожалуй, пойду, – улыбается он девушке. – Раз весь день у вашего гения расписан… Что ж, найду себе другого.

– У нас есть замечательные мастера, – затараторила девица. – У нас…

– Всего хорошего.

На улице он достает мобильный телефон и звонит в Первомайское:

– Не появлялся?

– Нет.

– Добро.

Где же Свистунов?

– Езжайте на базу, необходимость отпала, – говорит он своим людям. – А я – в Р-ск.

Они молча идут к машине.

…По дороге в Р-ск он звонит Ахатову:

– Павел Эмильевич, диск уже забрали.

– Кто забрал?

– Маркина.

– И как это случилось?

– Друг следователя Мукаева, ныне покойного, капитан Свистунов постарался. Я еду в Р-ск.

– Завтра диск должен быть у меня.

– Есть.

Если они не в Первомайском, то наверняка на квартире у Тимофеевой. Где же еще? Капитан не поведет к себе домой любовницу. Взять в заложники родственников? Не хотелось бы войны с полицией. А это как раз война. Надо по-хорошему договориться. Надо по-хорошему…

В квартире у Тимофеевой все так же, как было утром, когда они сюда приехали из больницы. Замок взломан, в раковине плохо отмытая сковорода, и – никого. Пусто. Они сюда не возвращались. Значит, надо подождать.

Он ждет, пока не сгущаются сумерки. И только тогда звонит. Потому что понимает: они здесь не появятся. Капитан где-то ее спрятал. И диск тоже. Если искать, он потеряет время. День, два, а то и больше. Надо звонить. Мобильный Свистунова Петр записал еще в «Лесном», и вот пригодилось. Только бы капитан взял трубку.

– Да.

– Руслан Олегович?

– Он самый.

– Поговорить хотите?

– Хочу!

Значит, тоже решил вступить в переговоры. Выбор-то у него небольшой. Что Свистунов будет делать с диском? А с женщиной? Прятать ее? Где? Как долго? Если она считается Тимофеевой и подозревается в убийстве, то ее объявят в розыск. Скоро вся р-ская полиция будет поднята по тревоге. Свистунову светит уже не просто увольнение из органов, ему светит статья. Скрываться? А как же жена, ребенок, мать? Капитан не похож на человека легкомысленного. Поэтому он пойдет на переговоры.

К тому же: зачем ему Маркина? Жертвовать всем ради человека малознакомого, в то время как близким угрожает опасность, глупо. Итак, капитан едет сюда. Подождем.

Откуда капитан знает, где сейчас он, Зайцев? А откуда Свисток узнал, где диск? Ты, Петр Иванович, имеешь дело с профессионалом. А то, что капитан клоуна играет, так это его тактика. И все правильно делает Свистунов, потому что это приносит успех. Все, что приносит успех, – правильно. Победителей не судят. Диск-то у него, не у тебя.

Обо всем этом он думает все время, пока Свистунов добирается до Р-ска. Когда приоткрывается входная дверь, машинально смотрит на часы: двадцать минут. Точность – вежливость королей и профессионалов.

Десять часов вечера

– Заходите, капитан. Я один, и при мне нет оружия.

– Зачем тебе оружие, коли ты приемами карате владеешь или каким-нибудь ноу-хау. Есть ноу-хау в области боевых искусств, Петр Иванович? – спрашивает Свистунов, заглядывая в комнату. Осматривается, не спеша заходить.

– Я давно уже заметил, что у вас отличное чувство юмора, Руслан Олегович. Но время шуток прошло. Давайте говорить серьезно. Заходите. Я же сказал, что приехал один. А я слово держу.

– Эх! До боли все знакомо! – говорит Свистунов, переступив порог. – Потолок в прихожей я оклеил, а до комнаты руки не дошли. Криво обои поклеены. Не моя работа, халтура.

– Обои в прихожей старые, – замечает Зайцев.