На изучение А. Шептицкого нацелили конфидента Б., бывшего депутата Сейма Польши, «Юра» (перевербованного провокатора польской полиции в рядах Компартии Западной Украины) и его любовницу; певицу «Писню», давнюю знакомую митрополита и интимную связь прелата Ковальского, бежавшего в Германию, а также лечащего врача владыки «Надежного», имевшего широкую клиентуру в церковных кругах Львова и («под большим нажимом») одного из слуг митрополита. Кроме того, агента «Катю» готовили для проведения «комбинации» для дискредитации и вербовки личного секретаря Предстоятеля – священника Ивана Котива[363].

Накануне Великой войны

В январе 1941 г. глава НКВД СССР Л. Берия утвердил «План агентурно-оперативных мероприятий по греко-католической (униатской) церкви в западных областях УССР», ведший к ликвидации этой конфессии, однако вмешалась война[364]. Планировалось, в частности, использовать внутрицерковную оппозицию по отношению к верхушке УГКЦ и лично А. Шептицкому.

К негласному сотрудничеству еще до войны удалось привлечь группу священников-униатов, бывших участников широкого движения русофилов, пострадавших от репрессий австро-венгерских военных властей и венгерских шовинистов-славянофобов в годы Первой мировой войны[365]. Так, привлеченный к сотрудничеству с НКВД «Неспалов», пожилой священник, в донесении от 12 сентября 1940 г. резко отзывался о митрополите Шептицком, именуя его «злейшим врагом» братства славянских народов, «фараоном», «крупным буржуем». Источник описывал ужасы австрийского террора, свирепый режим концлагеря «Талергоф», где погибло не менее 2 тыс. жителей Западной Украины, другие репрессии режима Габсбургов, творимые «при молчаливом попустительстве» Предстоятеля УГКЦ[366].

В 1939–1941 гг. на западных границах СССР задержали несколько «крупных эмиссаров Ватикана», имевших и разведывательные задания. Тогда же, по поручению папы, А. Шептицкий направил в глубинные районы СССР своего секретаря Леонтия Дьякова. В качестве тайного экзарха УГКЦ восточных регионов от Шептицкого с фиктивными документами отправился на лесозаготовки иезуит Новицкий и его коллега, иезуит из США Чижевский (выпускник «Руссикума»). Они устроились на работу в леспромхоз в Молотовской (Пермской) области с целью дальнейшего продвижения в Москву (Чижевский) и Сибирь (обоих арестовали в 1941 г.).

Разведка среди «восточных народов»

Целесообразно привести представления о разведывательной работе Ватикана, изложенные в ведомственных учебно-информационных материалах антирелигиозного подразделения 4-го Управления КГБ при СМ УССР (середина 1950-х гг.), а также подготовленном в 1978 г. 5-м Управлением и 10-м отделом (архивно-учетным) КГБ СССР документальном обзоре «Борьба органов государственной безопасности с подрывной деятельностью католической церкви».

Спецслужбы западных держав – противников СССР, шла речь в указанных материалах, активно используют религиозные объединения «как опорную базу для прикрытия своей подрывной деятельности и вербовки агентуры». Использование религиозного фактора, к примеру, было изначально характерно для британской разведки, с 1910 г. начавшей активно применять Англиканскую церковь по линии шпионажа и инспирировать экуменическое движение («детище английской разведки») за создание «Всемирного совета церквей».

Судя по ведомственным материалам советских спецслужб, досье на определенные направления внешней деятельности Ватикана стало накапливаться Иностранным отделом (ИНО) ОГПУ СССР с 1920-х гг. В сводке ИНО от 10 февраля 1927 г. отмечается, что в 1917 г. папа Бенедикт ХV основал папский институт восточных наук, переданный затем иезуитам во главе с монсиньором Д’Эрбиньи и готовивший «образованное духовенство для восточных территорий». Папа Пий ХI настоятельно советовал католическому клиру изучать обычаи и языки «восточных народов». Как считал понтифик, «большевизм нанес РПЦ смертельный удар, после которого она не сможет подняться, и когда в СССР восстановят свободу совести, народ обратится именно к католичеству. Католическим орденам (иезуитов и доминиканцев прежде всего) давалось указание создавать филиалы на канонической территории православных народов, не останавливаясь перед временным использованием «восточного обряда»[367].

Информация ИНО ОГПУ от 19 июля 1931 г. предупреждала: по согласованию между германскими католическими организациями и Ватиканом с 1 сентября в Вормсе открывается школа католических миссионеров для Прибалтийских государств и СССР (руководитель – эмигрант Кузьмин-Караваев, годовой бюджет 60 тыс. марок), в нее набирается 200 слушателей, упор делается на бывших граждан России. Разведка сообщала и об управленческих органах Святого престола, ведущих работу на Востоке. Дипломатические и иные внешние контакты сосредоточены в компетенции государственного секретариата, куратором «антисоветской работы» по дипломатической линии выступают кардинал Пачелли и Вторая комиссия «ПроРуссия» упомянутого Д’Эрбиньи – доверенной особы понтифика. С августа 1936 г. «ПроРуссию» реорганизовали в особый отдел Третьей конгрегации по делам Восточной церкви[368].

ИНО Главного управления госбезопасности (ГУГБ) НКВД СССР в сводке от 22 октября 1936 г. сообщал о создании в 1934 г. по приказу генерала Ордена иезуитов «особого секретариата» по борьбе с коммунизмом, использующего и методы тайной разведывательной работы путем внедрения в коммунистические организации по всему миру, создания «тайных иезуитских комитетов». Собранная ими информация стекается в 7-ю конгрегацию кардинала Саготи (пропагандистская работа), 6-ю конгрегацию (монашеские ордена) и колледж «Руссикум». Руководил «особым секретариатом» некий Жозеф Леди, 45 лет, отлично говоривший по-русски, знаток российской истории, фанатично ненавидящий коммунизм и «настроенный профашистски». Его помощник, иезуит Штейнметц, через германских иезуитов поддерживал связь с немецкими спецслужбами. Второй же помощник, ирландсикий иезуит Жой, отвечал за разведку в Латинской Америке. В подразделении трудилось до 15 семинаристов «Русскикума» и Восточного института – кандидаты на послушание в Ордене иезуитов[369].