— Доброй ночи, — мужчина, не сходя с подоконника, опустился на корточки и склонил голову набок, осматривая напряжённую девушку. Глаза его слегка светились в темноте, а прямые волосы, доходящие до плеч, серебрились. — Надо же, действительно вполне миленькая, только… — зубы его блеснули в полумраке, — излишне стройная.

— Вы кто? — Майяри прищурилась и решительно притянула стул ближе к себе.

— Расслабься, дорогая, — наглый незнакомец уселся на подоконник, опустив вниз ноги. — Я мужчина, которого ты будешь обожать больше всех на свете. Я твой жених. Очень приятно познакомиться. Ты же Амайярида? — запоздало уточнил он.

Девушка застыла, не в состоянии поверить собственным ушам. Если в первые дни знакомства с господином Ранхашем она и могла заподозрить его в таком вопиющем нарушении закона, как принуждение к браку, то после сегодняшнего разговора она окончательно отбросила эти мысли. Хотя фраза о совместном будущем заставила девушку похолодеть: неужели харен хочет снять с неё браслеты, женившись на ней? Представив господина Ранхаша в роли мужа, Майяри испытала такой всепоглощающий ужас, что на мгновение забыла, что ей опасаться брака не стоит.

Но, видимо, она поторопилась составлять окончательное мнение о харене.

— Что? — с высокомерным презрением протянула Майяри. — Вы пьяны? Или, может быть, больны? У меня нет жениха! — решительно отчеканила она.

— Увы, но тебе очень повезло, — рассмеялся гость. — Теперь есть. Я Викан Вотый.

Вотый, ещё один Вотый… Майяри не спешила отвечать, старательно обдумывая следующий шаг. Всё же она была права, решив, что если ею занялся один Вотый, то теперь она под вниманием всей семьи.

— Ваше имя мне почти ни о чём не говорит, — наконец холодно ответила девушка, отставляя стул в сторону. — Вас прислал господин Ранхаш? Если так, то быстрее говорите, что ему нужно.

Викан фыркнул.

— Этот сноб даже не знает, где я, — презрительно ответил он. — Да и зачем ему знать и лезть в чужие отношения?

— Господин Викан, не морочьте мне голову, — сухо потребовала Майяри. — Говорите, зачем посетили меня в такое позднее время, и уходите. Впредь же, если вам понадобится увидеть меня, используйте дверь. Меня и так обвиняют в краже и убийстве, а завтра к утру по школе уже расползётся слух, что в мои окна по ночам лазят мужчины.

— Ну я же жених…

— У меня уже был жених! — в комнате и так было холодно из-за распахнутого окна, но в этот момент атмосфера достигла такого напряжения, что даже воздух льдисто захрустел.

Господин Викан опустил ноги на пол и слегка подался вперёд, словно присматриваясь к девушке. Майяри невольно отметила, что он чересчур привлекателен и, видимо, прекрасно это осознаёт. Мужчина смотрел на неё, словно обещая подарить нечто запретно-прекрасное, и при этом в его взгляде светилась насмешливая уверенность в том, что она не сможет устоять от искушения. Он слегка напомнил Майяри Мадиша, но чувствовалось, что он был куда опаснее её бывшего одноклассника. Вряд ли девушки, отдающие ему свои сердца, получают их обратно.

— Хорошо, — уже серьёзнее протянул оборотень, распрямляясь и скрещивая руки на груди. — Браслеты снять хочешь?

Майяри почувствовала лёгкий укол разочарования от того, что так ошиблась в господине Ранхаше.

— Конечно. Я ясно сообщила об этом господину Ранхашу, но он сказал, что пока рано.

— Мы сегодня выяснили одну особенность, связанную с этими браслетами. Не знаю, слышала ли ты о подобном, но сейчас на тебе брачные хаггаресские браслеты.

Майяри замерла на несколько секунд, затем глаза её потрясённо расширились и она едва слышно выдохнула:

— Что?

Нельзя показывать, что она уже об этом знает. Хаггаресы всегда держали в тайне всё, что касалось изобретённых ими печатей, а хаги же относились ко всему хаггаресскому с величайшим презрением, граничащим с глупостью. Лишь единицы из них пытались разгадать тайны охотников. Осведомлённость в этом щекотливом вопросе может показаться подозрительной, и ей, Майяри, стоит поостеречься.

— Знаешь, — удовлетворённо улыбнулся Викан. — Признаюсь, это моя вина. Я торопился и схватил первый приглянувшийся артефакт. Моя ошибка раскрылась сегодня, и так как это мой промах, то жениться на тебе буду я. Конечно же, на исключительно недолгий срок.

Мужчина подмигнул Майяри, и та невольно сравнила его с господином Ранхашем, но всё же пришла к выводу, что кандидатура харена не нравится ей больше. Но она всё равно испытала удовлетворение, что не ошиблась в нём.

— Боги, какой кошмар! — как можно искреннее выдохнула девушка, горестно обхватив голову руками.

— Ну-ну, — успокаивающе протянул Викан, — я уверен, что мы поладим. Подойди ближе, я хочу рассмотреть тебя.

Девушка послушно шагнула к нему, попав в полосу света. Взгляд Викана одобрительно скользнул по полуоткрытым, слегка дрожащим губам, и он ласково улыбнулся.

— Не бойся. Идти ко мне, я пожалею тебя.

Майяри как заворожённая шагнула в распахнутые объятия и даже не вздрогнула, когда её обняли и притянули чуть ближе. Викан подался вперёд, и его дыхание овеяло теплом нежные девичьи губы… Именно в этот момент острое колено подло ударило его в пах. Брови оборотня изумлённо надломились, и он поперхнулся воздухом. Майяри же вскинула подбородок, глаза её прищурились, и губы, только что трогательно приоткрытые, сомкнулись в одну линию. Толкнув начавшего заваливаться вперёд мужчину к подоконнику, девушка сухо пожелала:

— Спокойной ночи, господин Викан!

Присев, она обхватила его колени и, перебросив ноги мужчины на другую сторону, беспардонно вытолкнула его наружу. Выглянув и убедившись, что тот, как и положено порядочному оборотню, благополучно приземлился и теперь пытается подняться, Майяри решительно захлопнула окно, а затем, подтащив стол, забралась на подоконник и тщательно задвинула все запоры. Остановить не остановят, но она хотя бы услышит, что кто-то лезет.

Только после этого Майяри позволила себя неприязненно передёрнуть плечами и исключительно мысленно помянуть Тёмных. Боги, неужели среди Вотых нет нормальных приятных оборотней?

Утром Майяри просто игнорировала все настороженно-подозрительные взгляды, которыми одарили её в коридоре общежития. Спокойно сходила умылась, после чего набросила шубу и отправилась на завтрак почти одной из первых. Ей не хотелось пересекаться с прежними одноклассниками, поэтому поела она быстро и отправилась в основной корпус, чтобы разузнать расписание.

Начала первого урока, артефактологии, она ожидала в укромном уголке рядом с библиотекой. Майяри и раньше отличалась нелюдимостью, но после жизни на болотах желание быть в одиночестве превратилось в почти манию. Или же на неё так влияло осознание того, что за ней теперь постоянно следят?