— Мы уже встречались, — заметил Милтон.

— Ну, конечно. В отеле… среди скотоводов. Вы ведь с островов, а? Сахар?

— Верно. Я ездил в Англию по делам и на корабле имел удовольствие познакомиться с этими юными леди. Полагаю, вы скоро уедете из Сиднея в имение?

— Побудем здесь некоторое время. Тут и поженимся. Так проще. Я заказал нам номера в «Короне». Подумал, что она больше подойдет.

— Да, конечно.

— Как насчет нашего багажа? — спросила Фелисити.

— Полагаю, у тебя есть сундуки?

— Естественно, мне ведь пришлось много везти с собой.

— Естественно. Не волнуйся. Я договорюсь, чтобы их прислали прямо в имение после выгрузки. Пока мы в Сиднее, обойдешься тем, что есть, а когда доберешься до своего нового дома, твои вещи будут ждать тебя. — Грэнвилл обернулся к Милтону. — Вам, наверное, придется ждать до среды. Ведь лодка на Карибу ходит по средам, верно?

— Да. Однако я, возможно, немного задержусь в Сиднее. — Милтон улыбнулся мне. — У меня есть кое-какие дела.

— Мы возьмем багги до отеля, — распорядился Уильям Грэнвилл. — Тут не очень далеко.

В тот раз я была слишком возбуждена, чтобы как следует разглядеть город. Я чувствовала себя очень неуютно. Не могла представить себе, что нашло на Фелисити, как она могла принять предложение этого грубого человека. Мне было ясно, что она не влюблена в него. Однако так она решила, и меня это не касалось. Фелисити согласилась на это, стало быть, это ей и было нужно. Я думала о том, что мне скоро придется распрощаться с Милтоном Хеммингом, я не была уверена, как к этому отношусь. Мне будет недоставать необходимости избегать его, наших словесных перепалок, по-моему, доставлявших удовольствие нам обоим. И все будет очень странно.

Однако потом я вернусь в Сидней, сяду в среду на лодку, идущую на Карибу, и, пока буду там находиться, наводя справки о Филипе, по-видимому, буду видеться и с Милтоном Хеммингом. Я знала, что буду ждать этого с нетерпением.

И все же я не могла подавить тревогу о Фелисити. Она собиралась выйти замуж за человека, к которому была равнодушна, и теперь, увидев его, я понимала, почему.

Что же нашло на нее, чтобы заставить принять его предложение? Почему она решила только из-за того, что другой мужчина отверг ее, принять предложение первого, кто подвернулся? Или боялась остаться старой девой, стать такой же, как мисс Картрайт? Это было безумием, и я подозревала, что Фелисити уже раскаивается в своем решении. Но ведь даже и сейчас еще было не поздно. Она ведь еще не замужем. По узким кривым улочкам мы выехали на шумную магистраль, ведущую в отель. Гостиница была просторной с красными бархатными шторами, толстыми красными коврами и изобилием бронзы.

Я заметила, что служащие отеля, казалось, хорошо знавшие Милтона Хемминга, относились к нему с большим уважением. Милтон шепнул мне:

— Я хороший клиент, всегда останавливаюсь здесь, приезжая в Сидней. — И продолжал уже громче:

— Не выпить ли нам по аперитиву перед обедом?

Уильям Грэнвилл объявил, что это прекрасная мысль.

Мы договорились, и нас отвели в наши комнаты. Моя комната находилась рядом с комнатой Фелисити.

Я оглядела номер. Мебель была большой, потолок — высоким, а окно выходило на улицу. Обстановка была такой же, как и в холле — тяжелые красные бархатные шторы, подхваченные толстыми бронзовыми ручками. В комнате царила чистота, и это было приятно.

Я была несколько озадачена. Вот я здесь, за много миль от дома, полная решимости выполнить весьма неясную задачу и прекрасно понимавшая, что дело идет к финалу, которого я вовсе не ожидала. Во-первых, Фелисити. Неминуемо приближалась ее свадьба, и я не могла не беспокоиться о том, что же с ней будет дальше. Жених Фелисити не понравился мне сразу. В нем было слишком много такого, чему я не доверяла. Он выглядел… как бы это сказать? Потасканным? Нет, это было бы чересчур сильно сказано, но все же что-то в этом роде. Мне показалось, что взгляд, брошенный им на меня, был неприлично дерзким… впрочем, лишь чуть-чуть. С виду он держался вполне приятно. Похоже, он был счастлив встретить Фелисити. Хорошо ли я его разглядела? Как глупо судить о людях по единственной встрече! Меня мучили плохие предчувствия из-за Фелисити и из-за Милтона Хемминга. Меня раздражало, что этот мужчина постоянно вторгается в мои мысли. Он был прирожденным нарушителем покоя, всегда находился там, где был не нужен. Или нужен? Отчего я была смутно расстроена тем, что в среду он уедет на лодке?

Я должна забыть об этих второстепенных проблемах и сосредоточиться на своей основной задаче. Я здесь, чтобы отыскать Филипа и, найдя ответ, я вернусь домой и выйду замуж за Реймонда и буду жить спокойно.

Я распаковала маленький саквояж, умылась и переоделась, а когда закончила, в мою дверь постучала Фелисити.

— О… ты готова?

— Да, входи. Как твоя комната?

— Такая же, как эта.

— Она кажется очень удобной.

Мы вели светскую беседу, боясь высказать то, что было у нас на уме.

— Уильям, по-моему, был очень рад тебя видеть, — произнесла я банальную фразу.

— Да, — отозвалась Фелисити.

— Тебе здесь все будет очень интересно. Фелисити кивнула, однако вид у нее был неубедительный. Я обняла подругу и поцеловала. На мгновение Фелисити прижалась ко мне.

— Ты ведь поедешь с нами в имение, правда?

— Если ты хочешь… но ненадолго. Осмелюсь предположить, Уильяму не понравится, что в его медовый месяц с вами будет посторонний человек.

— Ты же обещала поехать.

— Знаю, и поеду… на недельку. За это время ты там уже пообвыкнешься.

Это, казалось, успокоило девушку.

Раздался стук в дверь. Это была горничная, пришедшая, чтобы проводить нас к джентльменам.

На следующее утро я проснулась от яркого солнечного света, заливавшего мою комнату.

Несколько минут я лежала неподвижно, напоминая себе, что я в Сиднее, и мои поиски начались. Сегодня утром я посмотрю, смогу ли увидеться с Дэвидом Гутериджем. Я вспомнила разговоры об Австралийской ботанической ассоциации. Дэвид наверняка поддерживает с ними контакт. Кто знает, может быть, мне невероятно повезет и я встречусь с ним сейчас.

В любом случае это уже какое-то начало.

Мои мысли вернулись к прошедшему вечеру. Мы выпили аперитив, а потом пообедали огромными бифштексами, которые, похоже, очень понравились мужчинам, а нам с Фелисити показались слишком большими.

— У нас в Австралии большой аппетит, — заявил Уильям Грэнвилл. — Это, наверное, оттого, что мы много времени проводим на свежем воздухе.

Я заметила, что он пил в свое удовольствие, и при этом менялся. Он взял руку Фелисити и положил к себе на бедро. Вид у Фелисити при этом был очень неловкий.