— Рекка!.. — выдавил он, до боли стиснув мушкет.

— Перышком, перышком! Нет, не этим, а синеньким, — сладко простонал здоровяк.

— Хре-ем! — завопил юноша во все горло и нажал на спуск.

Кремень щелкнул по металлу, вылетела искра… и ничего не произошло. Порох все-таки отсырел.

Рекка вынырнул из тумана, бешено размахивая лапами. Элвин зажмурился и ринулся на него, ожидая столкновения.

Откуда ни возьмись, налетел порыв ледяного ветра. Ренвар открыл глаза. Перед ним стоял Мерри. Руки одноглазого бойца уверенно сжимали тяжелый меч. Труп древней твари обрушился с берега в воду и пошел ко дну.

— Что случилось? — раздался голос за спиной Элвина.

Хрем высился в паре футов позади него с мушкетом на изготовку.

— Это же… — Юноша повернулся к Мерри.

Но никого не увидел. От мертвого товарища не осталось и следа. От рекки тоже.

— Что — это? — переспросил Хрем.

Он подошел поближе к реке, потом снова взглянул на Ренвара.

Элвин покачал головой.

— Ничего. Ничего особенного.

Солнечные лучи разливались над водой, прогоняя последние ночные тени. Он глядел на исчезающий туман. Не истаивал ли вместе с ним его разум?

— Я бы дал золотой, чтобы узнать, о чем вы думаете! — произнес Конова.

Ралли расхаживала взад-вперед вдоль фургона. Ее окутывали клубы голубого дыма, поскольку она то и дело затягивалась огромной сигарой. Через каждые семь шагов седовласая женщина останавливалась, вынимала сигару из зубов и поднимала лицо к небу, благо с восходом солнца туман наконец рассеялся. Казалось, она ведет беседу с кем-то невидимым для Коновы.

— Я его тоже не вижу, — произнесла она, как будто отвечая на его мысли.

У эльфа пробежал холодок по спине.

— Мартимиса? — уточнил он.

Конова тоже взглянул на небо, но обнаружил лишь новую гряду грозовых туч. А срикса не увидел. Как, впрочем, и других крылатых созданий.

— Надеюсь, с ним все в порядке. — Ралли затоптала окурок и направилась к фургону, жестом пригласив эльфа следовать за ней.

Конова послушался. Через несколько шагов он с изумлением заметил Джира. Бенгар уютно свернулся под повозкой, положив морду на лапы и подергивая во сне ушами. Ралли, наклонившись, почесала ему за ухом. Зверь повел усами и сладко потянулся, развалившись во весь рост. Но глаз так и не открыл. Госпожа Синдзин ловко вспрыгнула на площадку фургона, где привалилась спиной к деревянным клеткам. Внутри радостно заурчали сриксы.

Конова предпочел остановиться чуть поодаль.

— Мартимис выглядит как существо, которое способно за себя постоять.

— Обычно да, но сейчас все не так, как обычно. — Ралли, успевшая раскурить новую сигару, помахала ею в воздухе.

Тлеющий кончик оставлял за собой толстый дымный шлейф, похожий на змеиный след в грязи.

— Отправите другого?

Старуха вздохнула и посмотрела на сриксов в клетках.

— Я и так отправила двоих вслед за Мартимисом. Мой редактор не самый терпеливый гном на свете. Если мои репортажи не поступят вовремя, он пришлет Морячка.

— Морячка?

Ралли улыбнулась, прикрыв глаза.

— Вы узнаете его, как только увидите. Впрочем, я все-таки надеюсь, что вы его не увидите.

— Это тщетные надежды, сама же знаешь, — заметила Висина, появляясь из-за дальнего угла фургона.

Сегодня девушка надела легкую хлопковую накидку теплого золотистого цвета, а также сменила сапожки для верховой езды на прежние травяные сандалии. Ее волосы, зачесанные назад и собранные в узел, позволяли разглядеть смуглую кожу, исчерченную замысловатыми татуировками с изображениями животных и растений.

— Надежды, милочка, никогда не бывают тщетными. — Ралли, открыв глаза, наставительно взглянула на приближающуюся Висину. — Надежда, она надежда и есть. Тщетными они становятся только тогда, когда мы ничего не делаем для того, чтобы они сбылись.

— Тогда уговори принца немедленно повернуть назад! Этот поход в Луугут-Йор непременно кончится несчастьем.

Встречаться глазами с Коновой она подчеркнуто избегала.

Эльф коснулся пальцами козырька.

— Что, природа нынче повернулась к вам не тем боком?

Висина, не сбавляя шага, смерила его уничтожающим взглядом. Из-под развевающейся ткани на мгновение проглянул изрядный участок гладкого, шелковистого бедра. Конова, вспомнив прикосновение к телу ее ладоней, позволил себе улыбнуться.

— Приятно видеть, что хоть кого-то радует наше положение! А то мир нынче становится все более странным, и тяжесть имперского кованого сапога не улучшает ситуацию, — выпалила девушка.

Конова со вздохом протянул к ней руки.

— Неужели вы во всем вините наш полк? Мы ведь союзники, не забывайте!

Ралли внезапно выпрямилась и сердито хлопнула в ладоши. Фургон заколыхался, сриксы разразились гортанными воплями, резавшими ухо даже майору, привычному к мушкетной пальбе. Джир зарычал и выпустил когти, но так и не проснулся.

— Для всех заинтересованных сторон будет лучше, если вы двое разберетесь со своими отношениями прежде, чем кто-нибудь пострадает! — В тоне госпожи Синдзин не содержалось даже намека на юмор.

Конова не знал, кто из них двоих выглядит более смущенным.

Но тут вдали показался солдат. Он бежал к ним и кричал что-то на ходу. Эльф машинально дотронулся до желудя, однако уловил вокруг лишь обычный хаос жизни, раздражающий, но не опасный. Боец резко затормозил в неудачной попытке встать по стойке «смирно». Кивер, слетев с его головы, покатился к ногам офицера. Эльф поднял головной убор и вернул владельцу. Тот поспешно нахлобучил его на голову, затем отдал честь, тяжело дыша.

— Г-господин майор! Туземцы пришли! У них новости из Луугут-Йора.

— Проводите меня.

Конова размашисто зашагал в направлении, откуда прибежал солдат, предоставив запыхавшемуся рядовому догонять его торопливой рысью. Висина и Ралли последовали за ними, перешептываясь на ходу.

Минуту спустя они прибыли на место. Развернувшиеся события нельзя было назвать иначе как национальной рознью в полном разгаре.

— …И хорошего пинка туда, где солнышко не светит! О, господин майор, добрый день! — воскликнул Йимт, заметив Конову. Он поспешно отдал честь, одновременно едва не заехав локтем в нос разъяренному эльфиду, с которым только что спорил. — Славное утречко, не правда ли? А я тут как раз разъясняю моему новому другу, вот этому тупому Нобанату, насчет империи и как им всем повезло, что мы явились в эти земли и принесли им изрядный шмат старой доброй имперской культуры.