Моим родителям, Роберту и Барбаре, за то, что они в меня верят.

Для меня это очень важно

Мы не страшимся пламени, хотя оно сжигает нас.

Мы не страшимся огня, хотя он пожирает нас.

Мы не страшимся света.

Хотя он обнажает тьму наших душ,

Ибо в нем наша сила.

Кровная клятва железных эльфов

Вообще-то горам стенать не положено, но эта гора стенала.

Мучения камня отдавались дрожью в лапках маленького бурого зверька, затаившегося под валуном неподалеку от вершины. Морозный воздух трепетал вместе со склонами, размывая очертания падающей звезды, протянувшей алый хвост через все ночное небо. Расколотые вдребезги тени соткались заново, однако контуры их претерпели небольшие изменения.

Привстав на задних лапках, белка-летяга проводила блестящими глазками красную искру, уходившую по небосклону на восток, вздохнула и покачала головой: сколько веков ни готовься, а исполнение пророчеств все равно застигнет врасплох! В мир возвращаются Звезды. Для белки мысль странная, но для обернувшегося белкой эльфийского мага — вполне нормальная.

Зверек подобрался и взмыл в воздух, растопырив все четыре конечности. Складки кожи между ними позволили чародею преодолеть несколько футов, отделявших его от макушки соседнего валуна. Припав к камню, он отдышался. Нет, все-таки под гору летать куда проще! Он посмотрел вперед, на вершину, и, невзирая на теплую беличью шубку, его пробрала дрожь. Перед ним темнел лес. «А ты всего лишь белка!» — напомнил он себе. Зверек потер замерзшие лапки и продолжил подъем.

Чем ближе к вершине, тем сильнее топорщился хвост летяги. С каждым прыжком земля под лапками делалась все более неправильной. Могучая сила преображала ее изнутри, и маг даже знал, откуда она взялась. Корни деревьев прокладывали себе путь в самое сердце горы, поглощая камень. До нынешней ночи им не было ходу за пределы этой вершины. Их нельзя было уничтожить, но можно было контролировать. Алая звезда, упавшая на востоке, возвестила о наступлении больших перемен. В мир вернулась сила, не виданная им с начала времен. Сила, способная его спасти — или уничтожить.

Чародей сосредоточился на лесе. Ах, если бы у него хватило могущества в одиночку стереть этот лес с лица земли! Но нет, такая задача ему не по плечу. Однако есть надежда, что его замысел поможет тому, кто способен на большее. Требовалось лишь похитить одну вещицу. Ну и конечно, выбраться отсюда живым. Затем он и сменил облик. Для мага визит сюда означал неминуемую гибель, а вот у белки имелся хотя бы небольшой шанс уцелеть, оставшись незамеченной.

По крайней мере, чародею очень хотелось верить именно в это.

Зверек сделал очередную остановку, переводя дыхание и глядя, как выдыхаемый воздух уплывает облачками тумана. Затем глаза его вновь обратились к впившимся в скалы деревьям.

Казалось бы, ничто живое не могло тут выжить, однако лес жил. Корни все глубже буравили камень, всасывая попадавшиеся на пути горькие руды. Листья делались черными, точно железо, а ветер оттачивал их до бритвенной остроты. Кора обращалась в кристаллы, становясь прозрачной и позволяя разглядеть струящийся под ней вязкий ихор. Ветви усыхали, истончаясь до игл. Они то и дело впивались в землю в тщетной надежде найти что-нибудь более питательное.

Да, это был лес… своего рода.

Гора вздрогнула, обрушив вниз по склону груду валунов, словно пыталась смести облепившие ее деревья. Маг еле успел укрыться в расселине до того, как лавина прогремела над ним. Секунду спустя он высунул голову наружу, готовясь к последнему рывку между стволов. Лес выглядел неприветливо: похожие на стрелы ветви с металлическим звоном разлетались от ударов о камни. Деревья вышли на охоту.

Беличий хвост пару раз дернулся, и зверек опрометью рванул в глубь зарослей, петляя среди живых хрустальных колонн. Сучья злобно хлестали по земле, однако чародей уворачивался, спасая собственную жизнь.

Наконец, запыхавшийся, измотанный, он очутился в самой чаще, покрывавшей вершину.

Посреди нее на корявом гранитном утесе рос серебристый волчий дуб.

Маг отлично знал волчьи дубы с их прекрасными желудями, но этот совершенно не походил на величественные создания из Великого леса Хинталанда, занимавшего равнины внизу. Там высокие и гордые деревья тянули навстречу щедрому солнцу могучие раскидистые кроны. Здешний дуб не был ни высоким, ни гордым, ни раскидистым. Кое-как прилепленный к камням, он во все стороны щетинился искривленными хилыми отростками, накрыв пространство вокруг темным пологом и обрекая своих отпрысков на дикий, черный голод. Каменистую площадку у его корней усеивали желуди в блестящей обсидиановой скорлупе.

Лес расширял владения.

Чародея внезапно обуял порыв забраться куда-нибудь повыше, подальше от земли. Он окинул взглядом темневшие вокруг деревья и убедил себя, что на твердой поверхности, какая она ни на есть, оставаться все-таки безопаснее. Именно этого маг и боялся. Сказывалось пребывание рядом с серебристым волчьим дубом: эльф начинал думать подобно белке. Волчьи дубы — природные проводники чистой, стихийной магии природы, а уж серебристым в этом отношении равных нет. Могущество же здешнего дуба не шло ни в какое сравнение со всеми, встреченными им ранее.

Пятьсот годовых колец назад повелитель вершины представлял собой лишь слабое деревце на лугу новорожденных Великого леса. Новая, юная жизнь, полная надежд. Со временем его макушка вознеслась бы выше всех крон, и он бы стал особым существом, исполненным невероятной, хотя и примитивной мощи. Наделенный способностью влиять на все живое вокруг, серебристый дуб мог править лесом, защищать его. Так велось с начала времен. Но потом в Хинталанд явились эльфы, и все пошло по-другому.

Инстинкты волшебника, как эльфийской, так и беличьей его части, требовали бежать отсюда прочь. Вниз, подальше от этой горы! Но нет, еще рано. Он не мог уйти, не добыв того, за чем пришел. Маг принялся осторожно красться в сторону дуба, однако продвижение тут же застопорилось: беличья, более рассудительная часть разума приказала телу затолкать пушистый хвост в трещину и этим спасла ему жизнь.

Темные колючие кристаллы льда заиграли искрами, расползаясь по скалам во все стороны от повелителя вершины. А мгновение спустя от царившей под дубом тьмы отделился сгусток ночи.

То явилась эльфийская ведьма, Темная Владычица черного леса.

Она замерла возле могущественного дерева, и зловоние ледяной металлической силы заполнило все вокруг. Чародей скорее ощутил, нежели увидел, как повернулась Ее голова и глаза остановились на нем. Дыхание застыло в груди, в глазах стремительно темнело…

Эльфийская ведьма перевела взгляд в другую сторону. Маг чуть-чуть расслабился и позволил себе сделать вдох. На усах блестел иней.