На Вджуне Йода намекнул, что Храм джедаев всегда открыт, если Дуку захочет вернуться… Но нет, с темной стороны нет пути назад, особенно если учесть, на какую глубину он погрузился. Прятаться в глуши Галактики — разве это жизнь для Дуку, графа Серенно?

Столь многое зависело от событий последующих нескольких стандартных дней!

Столь важен был успех владыки Сидиуса на всех фронтах — даже притом что теперь они вынуждены торопиться из-за глупого промаха Нута Ганрея.

Снаружи, под желто-серым небом Тайта, его ждал шлюп, а рядом стоял дроид-пилот FA-4.

— Сообщение от генерала Гривуса, — объявил дроид.

— Воспроизвести, — приказал Дуку, быстро поднимаясь по кормовому трапу в заставленный приборами основной салон шлюпа. Застывшее голоизображение киборга парило в голубом сиянии. Дуку прошел по салону, отряхивая запыленный плащ, и FA-4 запустил воспроизведение записи.

— Владыка Тиранус. — Гривус проворно преклонил колени. — Верховный канцлер скоро будет в наших руках.

Дуку удовлетворенно выдохнул.

— И как раз вовремя, — пробормотал он.

Будто вновь ожив, он встал на передающую решетку и отправил простое ответное сообщение:

— Генерал, я вскоре к вам присоединюсь.

Падме открыла глаза.

Взгляд сфокусировался на расплывчатом лице Мон Мотмы, которая слабо улыбалась.

— Не спите на посту, сенатор. — Голос донесся как будто из-под воды. — Нам надо выбираться отсюда.

Падме обнаружила, что полулежит на заднем сиденье скиммера. Голова покоилась на плече Мон Мотмы, а уши были будто заложены ватой.

— И долго…

— Всего секунду, — прервала ее Мон Мотма все тем же «подводным» голосом. — Думаю, голову ты не ушибла. При аварии ты не пострадала, а потом упала в обморок. Можешь идти?

Сев прямо, Падме заметила, что сработала система безопасности скиммера. Кружилась голова, но в остальном все было в порядке. Падме откинула с лица волосы:

— Я тебя едва слышу.

Мон Мотма понимающе посмотрела на нее и протянула руку, чтобы помочь выбраться из машины.

— Падме, тебе надо быть осторожней. Поторопись.

Падме кивнула:

— Я не планировала попадать в аварию.

Мон Мотма поспешила увести ее от скиммера туда, где за пьедесталом жуткой модернистской скульптуры спрятались Бейл и C-3PO.

— Мастер Элли не производит впечатление человека, который станет предъявлять претензии из-за ущерба, нанесенного ее имуществу, — говорил дроид.

Все еще ошеломленная, Падме сообразила, что они выскочили на площадь, примыкавшую к Посольской эспланаде, снеся по пути большую головывеску и три новостных киоска. Бейл умудрился не уронить машину на пешеходов, — видимо, те разбежались, едва завидев падающий транспорт. Или еще раньше, заметив другую машину, которую сбил огонь сепаратистов — корабль военной полиции, похожий на набуанский спидер марки «Джиан». Сейчас он завалился на бок и дымился у входа в аллею. Рядом лежали три обугленных тела солдат-клонов.

Действительность обрушилась на Падме потоком оглушительного шума, вспышек света, резких запахов. Рядом раздавались стоны боли и крики ужаса, а с крыш небоскребов доносились отдаленные залпы артиллерии. Еще выше в небе мелькали царапины плазменных выстрелов, расцветали огненные цветы, грохотали взрывы.

Падме заметила на щеке у Бейла кровь:

— Ты ранен…

— Пустяки, — ответил он. — Беспокоиться надо о другом.

Проследив за его пристальным взглядом, она немедленно поняла, почему корусантцы бегут с пешеходных мостов, которые связывали эспланаду со входами в сенатский медцентр. Пять дроидов-«стервятников» опустились на дальний конец площади и трансформировались в патрульный режим. Четвероногие уродцы с торчащими вверх головами и алыми, словно артериальная кровь, прорезями сенсоров, зашагали по Госпитальной площади, сея вокруг разрушения. Четыре лазерные пушки были направлены вниз, а из сдвоенных пусковых установок в полукруглых корпусах вылетали торпеды, нацеленные в аэротакси, транспорт, пытавшийся сесть на платформы госпиталя, входы в тоннели, ведущие в сенатские убежища…

С Сенатской площади прибыли республиканские LAAT, которые должны были вступить в бой с трехметровыми дроидами, но сейчас они держались на расстоянии: пилоты и стрелки опасались, что выстрелы энергетического оружия и ЭМИ-ракет лишь усилят панику.

— Кси-чарские чудовища, — промолвила Мон Мотма.

Падме вспомнила, как беспомощно стояла у высокого окна дворца в Тиде, наблюдая, как небо наводняют эскадрильи «стервятников», похожих на исчадия подземелий, и ввергают Набу во мрак…

Попавшие под перекрестный огонь пешеходы метались по мосту, надеясь найти убежище на Посольской эспланаде — среднем уровне увенчанного куполом Мемориала героям контрреволюции Никандры, — но толстые решетки на входах были опущены, что заставляло толпы корусантцев метаться в поисках убежища и при случае пробиваться к нему чуть ли не с боями.

У Падме опять закружилась голова.

Сбившиеся в кучи, охваченные паникой корусантцы внезапно испытали на себе то, с чем обитатели Джабиима, Брентаала и других бессчетных миров сталкивались на протяжении трех последних лет. Мирные граждане попадали в эпицентр войны, причем зачастую — из-за стечения обстоятельств или потому что война сама приходила в их дома. Попадали в капкан между армией дроидов, ведомой теми, кто называл себя революционерами, с киборгом-потрошителем во главе, и армией выращенных в пробирке солдат, возглавляемой духовным орденом рыцарей-джедаев, которые когда-то считались хранителями мира в Галактике.

Они оказались меж двух огней, но не верили ни одной из сторон.

При других обстоятельствах Падме не выдержала бы и заплакала, видя эту бессмысленную бойню. Она ощущала в сердце боль и отчаяние: будущее разумной жизни виделось ей крайне туманным.

— Палпатину никогда не загладить этот промах, — заметила Мон Мотма. — Ведь именно он отправил столько наших кораблей и солдат осаждать миры Внешнего Кольца. Как будто знал, что война, в которой он так сильно хочет победить, не способна прийти на Корусант.

Бейл нахмурился:

— Он не только его загладит, но и извлечет выгоду. Сенат обвинят в поддержке эскалации осад. Мы погрязнем во взаимных обвинениях и спорах, решая, чья тут вина, а в это время Палпатин будет тихо прибирать к рукам все больше и больше власти. Начав атаку, сепаратисты, сами того не подозревая, сыграли ему на руку.

Падме хотела возразить, но у нее не было сил.

— Они все сошли с ума, — продолжал Бейл. — Все — и Дуку, и Гривус, и Ганрей, и Палпатин.

Мон Мотма печально кивнула:

— Джедаи могли бы прекратить войну. А теперь они пешки в руках Верховного канцлера.