— Ошибка? — повторила профессор Чакравартти.

— Мы неправильно поняли друг друга. Я очень сожалею, что употребила слово «домогательство». Я была сердита, однако написанное не имело отношения к действительности. — Сорайя зашептала ей на ухо, но Джулия отстранилась, заламывая себе руки. — Не было ни преследования, ни домогательства. Потому я и не подала жалобы.

Профессор Чакравартти недоверчиво поглядела на Джулию, затем обратилась к декану:

— Я склоняюсь к тому, чтобы приостановить это слушание. Лично у меня накопилась масса вопросов, которые я хотела бы задать другим свидетелям. И я хотела бы побеседовать с мисс Митчелл в менее враждебной обстановке. — Произнося последние слова, Тара сердито посмотрела на Габриеля.

— Мисс Митчелл отвергла выдвинутые против нее обвинения. Она не подавала жалобы на моего клиента, а потому, согласно десятому параграфу принятого в университете положения о сексуальном домогательстве, ее нельзя к этому принудить. Можем ли мы продолжить слушания? — недовольным тоном спросил Джон.

— Мистер Грин, я не нуждаюсь в ваших подсказках по части ведения слушаний, — огрызнулся декан. — Расследуя нынешнее дело, мы вправе затратить на выяснение его аспектов столько времени, сколько нам понадобится.

Декан пригласил обоих членов комитета сесть поближе, чтобы все трое смогли шепотом посовещаться. От одного только предложения приостановить слушания сердце Джулии бешено заколотилось. Она бросила испуганный взгляд на сильно покрасневшее лицо Габриеля.

Через несколько минут декан вновь надел очки и оглядел собравшихся:

— По предложению профессора Чакравартти я намерен приостановить сегодняшние слушания. Вы были достаточно откровенны, мисс Митчелл, за что я вас благодарю. Однако вы, профессор Эмерсон, не сказали нам ни слова. Ваша несговорчивость не оставляет нам иного выбора, как только вернуться к опросу всех свидетелей. И прежде всего мне хочется задать ряд вопросов заведующему вашей кафедрой профессору Мартину. Если отношения между вами строились на взаимном согласии, тогда вы оба рискуете быть обвиненными в нарушении университетского регламента. А вы, мисс Митчелл, скорее всего, дали нам ложные сведения о настоящем начале ваших отношений. Однако электронное письмо, отправленное вами профессору, не согласуется с другими вашими заявлениями. Необходимо также прояснить вопрос о гранте, полученном от фонда М. П. Эмерсона, который также упомянут в вашем электронном письме. Я вовсе не склонен допускать вынесение поспешных суждений. Поэтому предлагаю приостановить слушания до завершения наших расследований. В зависимости от уровня сотрудничества с нашим комитетом пауза могла бы продлиться несколько недель. Разумеется, если вы не хотите дальнейшего затягивания расследований, просто ответьте на наши вопросы. — Декан сурово поглядел на Габриеля и Джона.

Джулия видела, как Габриель закрыл глаза. Его губы шевелились, будто он что-то шептал самому себе. Затем его глаза разом открылись, и он встал.

— Довольно, — произнес он.

Шесть пар глаз уставились на сердитого профессора, а тот, в свою очередь, зло, по-бунтарски, окинул взглядом членов комитета.

— Незачем откладывать слушания. Я буду отвечать. — Его подбородок был выпячен. Синие глаза пылали.

У Джулии упало сердце.

— Похоже, мы наконец-то привлекли ваше внимание, профессор Эмерсон, и убедили вас далее не прятаться за спину вашего адвоката, — саркастически произнес профессор Мванги.

— Подобное заявление ниже вашего достоинства, — сказал ему Габриель, досадливо махнув рукой.

— Так вы согласны отвечать на вопросы комитета? — спросил декан, прерывая мужской поединок.

— Да.

Удивленный Джон поднялся со стула и встал рядом с Габриелем.

— Доктор Арас, мой клиент сохранил право на совещание с адвокатом. Можете ли вы предоставить мне несколько минут для разговора с моим клиентом?

Декан кивнул, и Джон торопливо начал шептать Габриелю на ухо.

Джулия видела: Габриелю не нравятся слова адвоката. Она по губам понимала его ответ: «Нет, нет, нет».

Кончилось тем, что Габриель с нескрываемой неприязнью посмотрел на Джона и отодвинулся от него.

— Я готов отвечать на какие бы то ни было вопросы, но в отсутствие мисс Митчелл. Некоторые из ответов, которые я дам, имеют личный характер, и по… разным причинам я предпочитаю, чтобы разговор со мной происходил в конфиденциальной обстановке.

Смерив Габриеля взглядом, декан кивнул:

— Отлично. Мисс Митчелл, прошу вас на время покинуть зал, однако не покидайте здание. Вероятно, вскоре вы нам снова понадобитесь.

— Если профессор Эмерсон намерен клеветать на мою клиентку, он может это делать и в нашем присутствии, — возразила Сорайя.

— Коллективное соглашение с профсоюзом университета гарантирует конфиденциальность во всех разбирательствах. — Голос декана стал совсем холодным. Посовещавшись с коллегами, он кивнул в сторону Джулии. — Если показания профессора Эмерсона так или иначе затронут интересы вашей клиентки, у вас будет возможность для опровержения. Все вопросы, не связанные с делом мисс Митчелл, останутся конфиденциальными. А сейчас, мисс Харанди и мисс Митчелл, прошу вас на время покинуть зал. Когда ваше присутствие вновь понадобится, мой референт уведомит вас.

Сорайя покачала головой, но взяла Джулию за руку и попыталась увести к двери, находящейся в дальнем конце зала. Однако Джулия осталась на месте.

— Наши отношения строились на взаимном согласии, — произнесла она. — Я знала, что делаю, и не жалею об этом. Совсем не жалею. Это не было любовной интрижкой. И никакого домогательства тоже не было.

Декан сразу заметил, как профессор Эмерсон растирает себе глаза и рот, бормоча ругательства.

— Мисс Митчелл, у вас еще будет шанс высказать свои возражения. А теперь, с вашего позволения…

Сорайя быстро вывела Джулию из зала. Джулия безуспешно пыталась заглянуть Габриелю в глаза, но глаза он закрыл, а голову — опустил.

— Что? — почти заорал в трубку профессор Джереми Мартин, сидя у себя в кабинете.

Зал, где проводились слушания, находился на другом краю кампуса. Меган, референт декана Араса, повернулась спиной к членам комитета, что позволяло ей говорить громче.

— Я сказала, что декан хотел бы задать вам ряд вопросов, касающихся профессора Эмерсона и Джулианны Митчелл. Профессор Эмерсон только что признался в нарушении нескольких университетских правил, и все они были связаны с мисс Митчелл. Пожалуйста, оставайтесь на линии. Я сейчас включу громкую связь.

— Боже милостивый, — выдохнул Джереми. Он сейчас был похож на выброшенную из воды рыбу.

— Профессор Мартин, вы нас слышите? Я включила громкую связь. Члены комитета готовы побеседовать с вами, — сказала Меган, поворачиваясь к декану и перехватывая его взгляд.