но я все же чувствую к ним эмпатию. Даже социопат будет лучше, чем любой из серый массы. Ведь потеряв ненужных тебе людей, которых общество окрестило жизненно необходимых, можно понять, что необходимости в них-то и не было. Иметь таких людей, которые всегда помогут тебе — разве не это то что нужно? Слуг в древней Японии учили в первую очередь верности клану и преданности хозяину. И если слуга преисполнялся на пути, то всегда был готов отдать жизнь за своего господина.

Но люди слишком сильно погрязли в пороках, за этим жалко наблюдать… Кто бы это ни был, он всегда преследует корысть в своих деяниях. Больно только от одной мысли, что когда-то в почете были все самые лучшие качества человека, а теперь же малодушие распространилось на все и вся. Взглянуть на ребят, что воюют тут. Они напуганы до каждой клеточки своего тела, но вот если взять иракских молодых парней, они готовы рваться в бой, несмотря на свой страх. Но кто я такой, чтобы винить их всех?

Раньше, чтобы понять какой человек на самом деле, необходимо было дать ему тяжелые испытания, хотя тщедушие видно за версту, но все иногда требуется узнать по средством ситуаций из которых выйти не под силу каждому. О человеке можно судить не по тому, что он делает, а тому что он не делает. Хотя это не всегда верно, но жизнь сама по себе неоднозначна. А что насчет наших дней, достаточно просто узнать ходит ли этот человек, куда либо, чтобы «развеется». В этом, конечно же нет ничего плохого, но это говорит о неспособности человека справиться с самим собой. Хотя даже такие, как я совершают ошибки. Мы не можем обвинять тех, кто когда-то оступился.

— Нил, не волнуйся, по арабам я обычно не промахиваюсь и особенно по шейхам — ехидно ответил Роберт.

— У боевиков в той мечети оружия хватит, чтобы оборонятся пару дней. Мы не можем ждать — пожаловался Бил.

— По мечети нельзя лупить из артиллерии и авиации — медленно оборвал я.

— Силы альянса не могут, но ведь нас здесь даже и нет, если добавить в это уравнение формальность — проговорил Калеб.

— Ты что предлагаешь, Томпсон? — спросил я.

— Возьмем миномет и дадим им хорошенько задуматься о своей жизни — холодно сказал Калеб. — У взвода Чарли же есть артиллерия и на сколько я знаю — произнес, выдержав небольшую паузу. — Снаряды с белым фосфором.

Мы все посмотрели на него, как на безумца, но фактически он был прав, но это было против человечности использовать фосфор против людей.

— Ты совсем уже? Ты хоть знаешь, что это чертовщина творит с человеческим телом.

— Они ведь их сюда не для виду притащили, а чтобы уничтожать живую силу противника. Нет здесь правых, так что к черту, или вы хотите смотреть, как мы теряем людей каждый несколько минут.

— Так нельзя — прорычал Рэй.

— У нас нет выбора — повторял Калеб.

— Выбор есть всегда — сказал я.

— Тебе решать, Нил — проронил он.

Я знал, что так поступать нельзя, мы должны выжигать этих людей в их священных местах, я сказал, что нет. Мы не будем этого делать, как бы нас не прижали, но вот чего я не учел, что не только нам одним это в голову пришло. Взвод Чарли уже устал от огневой точки в этой мечети. Они решил проблему головной боли, путем отсекания этой самой головы. То есть начав лупить из минометов, снаряженных снарядами с белым фосфором. Они боялись задеть самих себя и поэтому дали артиллеристам не много отъехать и приказали вести огонь.

— Вот черт! Они все-таки это сделали, Нил — заметил Роберт, выражая на лице несколько спектров ужаса. Я же высунулся из укрытия и взглянул на мечеть. Белое пламя окутывало здание. Каждое попадание разрушало крышу все сильнее и сильнее.

— Господа! Военные преступления совершаются прямо на ваших глазах. Все же они решились на это — вымолвил я.

— Какого черта они творят? — возмутился Сэм.

— Все те, кто там сидят… Сгорят заживо, они не заслужили такой смерти — с прохладой в голосе проговорил Бил.

— Добро пожаловать в ад, господа — вымолвил Калеб.

Через десять минут обстрел прекратился и тогда наступила томительная тишина. Мы слышали, как на других участках фронта велась стрельба. Пулеметы трещали, как всегда.

— Что это за шум? — спросил Роберт с недоумевающим взглядом.

— Не знаю, судя по всему скоро начнут рваться снаряды в мечете, тогда точно там ничего не останется — произнес я и был прав. На самом деле взрываться они начали еще раньше. Хлопок за хлопком и взрыв за взрывом раздавались по всей округе. Там было настоящие месиво. Судя по всему там еще хранились снаряды для минометов, но мне казалось, что детонировали снаряды для РПГ. Всего за пол часа, на месте мечети осталась горящая и взрывающаяся кучка бетона, песка, камней, мрамора и всего прочего.

— Господи, впервые такое вижу — ужаснулся Бил, выглядывая из-за угла.

— Капитан Стилл сообщил мне, что они идут наступать к правительственному центру. Через час все начнется.

— Там ведь все еще рвутся снаряды — возмутился Майки.

— Пойдем в обход — ответил ему Рэй, снимая свои солнцезащитные очки.

— Их ведь там было не мало, половина от сотни точно бы набралась. Кошмар, что же творят-то люди — проговорил Роберт очень невнятно, все понимали, что увиденное ошарашило его крайне сильно, хотя другие тоже стояли не понимая увиденное.

Мы опять сели за забор, ожидая когда колона двинется. Мы прикрывали танк и противоположно нам шли бронемашины. На улице было тепло, но не жарко, солнце не палило нам в спины. Час прошел также незаметно, как и все другие следовавшие за ним. Мы начали движение, колона двинулась с места и двинулась к мечети. Снаряды перестали рваться в мечети, что было хорошим знаком. Пехотинцы прикрывали танки и всю тяжелую технику, ибо без друг друга — мы были бы обречены на не долгое существование. Иногда из окон боевики начинали стрелять по нам. Пару пулеметных очередей, что стрелок на танке обычно делал, хватало, чтобы упокоить нападавших. Но через пару домов нам попались ребята, которых пришлось штурмовать.

— Твою мать! Они не сдаются — воскликнул Бил.

— Тогда заходим в дом. Всем по местам!

Мы сделали все быстро и красиво. Я вышиб дверь и успел кинуть светошумовую гранату, оглушив всех, кто был внутри. Это была маленькая комнатушка, повстанец выглядывал из-за угла, но стена, что