А девушкам было что обсудить.

– Как ты думаешь, что нам делать дальше? – озабоченно спросила у подруги Леся.

– Уверена, Любочка работает на тех ребят, которые ищут Серегу.

– Приманка?

Кира мрачно кивнула.

– Ой, что будет! – схватилась за щеки Леся. – Что будет!

– А ничего не будет. Любочка стуканет бандитам, те приедут и увезут нашего доверчивого влюбленного.

– И мы ничего не предпримем?

– А что мы можем? Если бы мы были твердо уверены, что Любочка действует на наводке. А так… Вдруг она хорошая девушка и мы своим поведением разобьем ей сердце?

– Как же нам узнать поточнее?

– Проследить за ней.

– Ой, она такая ловкая! Как ни следи, улучит минутку, чтобы звякнуть куда нужно. И потом, мы же не можем пойти за ней в ванную или… или в спальню Сереги.

Действительно. И Кира задумалась. А потом, прищурив глаза, произнесла:

– Отчего же! Мы совсем не беспомощны. Мы ведь знаем, к кому в поселке приезжали те ребята.

– К председателю?

– Вот именно. Стало быть, с него и спрос.

– Какой?

– Пойдем и прямо ему скажем, что знаем о его темных делишках. И пусть не мечтает, что сообщничество с преступниками сойдет ему с рук. Он участвует в криминале. И очередной труп, на этот раз Серегин, тоже будет на его совести.

– А что! – оценила задумку подруги Леся. – Можно попробовать. Думаешь, струсит и признается, что Любочка явилась от бандитов?

– Он трус. Так что струсит обязательно. И все нам выложит.

Приняв решение, подруги вернулись в комнату как раз в тот момент, когда Серега в последний раз произнес:

– Поверить не могу, что это в самом деле ты! Слушай, а как же ты меня нашла?

Хороший вопрос! И Сереге следовало бы задать его Любочке в первую очередь. Прежде чем умиляться и рыдать от счастья по поводу ее внезапного появления.

– Любочка, откуда ты узнала, где меня искать?

Любочка заметно растерялась.

– А я… – забормотала она. – Я и не знала.

– А как же ты меня нашла?

– Ко мне следователь пришел. Он и сказал.

– Сказал, где меня искать? – неприятно удивился Серега. – Следователь?

– Нет. Он сказал, что они нашли дом, где живет твой отец. Вернее, сейчас уже не живет, но еще совсем недавно жил.

– А дальше?

– Дальше я упросила следователя сказать мне этот адрес. И приехала.

– Зачем?

– Сердце мне подсказывало, что ты можешь быть где-то поблизости.

Как трогательно! Надо же, прямо так и догадалась! Прозорливица! Прямо можно рыдать и рукоплескать догадливости и чувствительности милой Любочки. Серега так и сделал. Кинулся к Любочке с новой порцией извинений, заверений в любви и вечной преданности.

Убегая подальше от этой картины из дома, Кира в сердцах воскликнула:

– Нет, люди от любви не просто глупеют! Это еще мягко сказано! Да они просто превращаются в законченных идиотов!

На улице подруги столкнулись с Анькой. Ее рабочий день еще не закончился, поэтому подруги удивились, как она тут оказалась.

– Сменщицу попросила за меня пару часиков до закрытия постоять, – пояснила Анька. – А так я вообще отпуск решила взять. Какая уж тут работа, когда личная жизнь наконец-то начала налаживаться.

В руках у Аньки был огромный пакет, в котором просматривались очертания кастрюли. Без лишних пояснений было ясно, что она волокла с собой горячий ужин для ненаглядного Сереженьки.

– Что у тебя там? Мясо?

– Да, гуляш с картошкой. Думаете, ему понравится?

И Анька устремила тревожный взгляд на окна дома, в котором прятался ее милый. Трудно представить, как отреагирует Анька на появление соперницы. Зная ее натуру, подруги могли предположить худшее. Сначала ударится в истерику, а потом погрузится в мрачную затяжную депрессию. И выводить Аньку из нее придется опять же им! Потому что больше некому.

– Нельзя допустить, чтобы она увидела Любочку! – жарко зашептала на ухо подруге Леся.

– Сама об этом же думаю!

Анька подозрительно посмотрела на подруг:

– О чем вы там шушукаетесь?

И не дожидаясь ответа, она сделала шаг в сторону дома. Кира поспешно загородила ей проход к калитке.

– В чем дело? Кира, пропусти меня!

– Ань, послушай, тебе туда не надо идти.

– Не надо?

– Нет.

– Но почему?

– Сережа уехал. Мы тоже уходим. Так чего тебе одной сидеть в пустом доме?

Анька ахнула. И едва не выпустила из рук пакет с кастрюлей.

– Уехал?! Как уехал? Куда?

– В город.

– Один?

– Да.

Анька заколебалась.

– Вы меня обманываете! Сережа даже на улицу один выйти боялся. Даже в темноте. А тут в город он поехал. Быть того не может!

– Может. Что-то у него там случилось.

– Что случилось?

– Точно мы ничего не знаем. Но он уехал.

На Анькином лице отражалась вся гамма чувств, которую ей довелось пережить за эти минуты. От жгучего разочарования до самых откровенных слез. У нее уже и губки задрожали. И на ресницах повисла первая слезинка, грозя обратиться целым потоком рыданий.

– А как же… Как же я?

– А тебе он велел передавать привет!

– И все? А он вернется?

– Конечно! – с убеждением воскликнули подруги. – Обязательно вернется. Так что нечего переживать.

– А когда… Когда вернется?

– Может быть, уже завтра.

– Ой! Завтра! Так долго!

– Тебе до завтра не подождать? – укорила подругу Леся.

– Я-то могу подождать, а вот он… – и Анька указала на свой пакет, из которого соблазнительно вкусно пахло, – он вряд ли.

– Поставишь в холодильник. До завтра с ним ничего не случится.

– Вкус не тот будет. Гуляш такая вещь, что есть его надо сразу же.

Подруги молчали. А Анька продолжала убиваться:

– Надо же! Уехал! А я так хотела угостить своим гуляшом кого-нибудь!

При этих словах Аньки у подруг мелькнула дерзкая мысль. А что, если взять Аньку с собой к председателю? И использовать гуляш в качестве проходного билета в дом Репейника? Зная его жадность, такой фокус вполне мог пройти. Отказаться от чего-нибудь дармового Жан-Поль Батистович просто не мог. Значит, подруги могли сидеть у него дома, пока гуляш не кончится. А глядишь, за это время им бы и удалось выведать у Репейника все необходимое.