– Лучше быть неприличной белкой на свободе, чем приличным енотом за решеткой, – позволил себе скупую улыбку Проционе, но Шерлок Зай не оценил шутки, и еноту волей-неволей пришлось идти мыться.

Пока Проционе, кряхтя в ванной комнате то ли от усердия, то ли от удовольствия, отдраивал себя мылом и щеткой, мы успели отобедать. Я убрал посуду и выставил на стол чайный сервиз. Шерлок Зай в ожидании енота, нетерпеливо барабанил когтями по столу, то и дело поглядывая на настенные ходики.

Наконец Проционе появился из ванной комнаты – похоже, в баке закончилась вода, и в продолжении банной процедуры необходимость отпала сама собой. Хорошо, что мы все-таки провели к дому отвод от ручья, а то таскать бы мне сейчас ведрами воду – не перетаскать…

Енот был мокр с ног до головы. Его влажная шерсть торчала сосульками во все стороны, а шелковые бантики на ушах, которые он, скорее всего, забыл снять, сверкали чистотой. Но теперь, пусть даже и с ними, он хотя бы был похож на енота.

– У вас, кажется, вода закончилась, – словно извиняясь, произнес Проционе.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – ответил я. – Если вас не затруднит, после разговора потрудитесь вновь наполнить бак.

– Да без проблем! – оживился Проционе, проходя к столу и без спроса усаживаясь на стул.

– Итак, я вас внимательно слушаю, – произнес Шерлок Зай нетерпеливо.

– Глупейшая, в общем, история. – Енот подвинул к себе пустую чашку, плеснул в нее чаю из чайника, затем откинулся на спинку стула. Как я заметил, действовал он левой лапой – мне наконец представилась возможность убедиться в правильности выдвинутых давным-давно моим другом предположений насчет левши. – Вчера из кунсткамеры…

– Вы имеете в виду Музей Естествознания? – уточнил Шерлок Зай.

– Именно его. Так вот, вчера из музея пропала редкая штука: золотое яйцо, якобы снесенное некоей курочкой Рябой.

– У вас этот факт вызывает сомнение?

– Не то чтобы сомнение, но подобное нарушение метаболизма несколько необычно, согласитесь?

– Простите, я не биолог.

– Я тоже. Но суть не в этом. Так вот, как я уже сказал, пропало золотое яйцо. Полиции недосуг толком разбираться в деле, и потому решили повесить его на меня…

– Простите, что перебиваю, – прервал Шерлок Зай енота. – Но когда вас выпустили?

– Вчера утром, – ответил Проционе, отхлебнув из чашки. – М-м, прекрасный чай, смею заметить.

– Благодарю, – сухо отозвался я.

– Кража произошла где-то ближе к обеду. Естественно, полиция решила, будто яйцо украл я.

– Откуда у вас эта информация? Я имею в виду относительно подозрений полиции?

– Разрешите, я не буду отвечать. Скажем, воробышек чирикнул.

– И все же я хотел бы узнать побольше о столь осведомленном воробышке. Вероятно, здесь может прослеживаться некая связь между временем преступления и вашим освобождением из тюрьмы.

– Пустое, – отмахнулся Проционе. – Но если вам так уж необходимо знать – мне по знакомству сказал один из вертухаев, встретив меня сегодня на рынке. Пообещал приберечь для меня тепленькое местечко.

– Кто-кто? – переспросил я, не поняв, о ком идет речь.

– Тюремный надзиратель, – пояснил Шерлок Зай, не отрывая пронзительного взгляда от морды енота. – И что же он вам… чирикнул?

– Ну что? – Проционе повертел в лапе чашку и сделал еще один глоток. – Сказал, будто ограбили музей, и у полиции есть веские подозрение, будто это дельце провернул я.

– А вы этого не делали?

– Какой смысл мне был бы приходить сюда, сотвори я подобное? Да еще рядиться под белку?

– Возможно, хитрый план. Впрочем, глупо, конечно. Продолжайте.

– А тут и продолжать-то нечего. Я не крал яйца, и мотать срок за какого-то хмыря у меня нет ни малейшего желания.

– Почему же вы сразу не пошли в полицию и не объяснили им всего?

– Шутите, милейший? – брови Проционе поползли на лоб. – Да появись я там, меня бы тут же арестовали. И, как всегда, началось бы долгое и бесполезное разбирательство. Яйца все равно им не сыскать, а я бы отсидел в обезьяннике с полгода как минимум. Вы не были в обезьяннике?

Енот почему-то посмотрел на меня, и мне от его пристального, изучающего взгляда стало не по себе.

– Бог миловал, – поерзал я от испытанного неудобства.

– А вот меня нет. И еще раз попасть туда хочется не особо!

– Сочувствия вы у меня не вызываете, Проционе, – жестко ответил гостю Шерлок Зай. – Но если все так, как вы говорите, я возьмусь за ваше дело.

Проционе невозмутимо допил свой чай, отставил чашку на стол и утер лапой усы.

– Что вы еще знаете о краже? И почему считаете, будто могут заподозрить именно вас?

– Знаю я немногое на самом деле. Что же касается подозрений, то я действительно был совсем рядом с музеем, когда произошла кража.

– Любопытно! – Шерлок Зай подался вперед. – Попрошу поподробнее остановиться на этом.

– Собственно, тут и рассказывать особо нечего. Напротив музея есть открытый бар, где я решил немного посидеть, отметить, так сказать, свое освобождение.

– Тогда я не совсем понимаю вашего беспокойства. Ваше алиби могут подтвердить многие, включая хозяина.

– В том-то и дело, что нет, – развел лапами енот, тут же погрустнев. – Я вышел на некоторое время в туалет, что на задворках, а когда вернулся, в музее поднялась паника.

– Неужели вас никто не видел?

– Милейший, – надул щеки енот, – знай я, что мне понадобится алиби, то обязательно потащил бы с собой в сортир с десяток зверей.

– Вполне логично, – согласился Шерлок Зай. – И что же вы сделали после?

– Я расплатился с хозяином по счету и убрался подобру- поздорову подальше от музея. Вернее, пошел на рынок прикупить кое-что, а тут вертухай подвернулся. Вот, в принципе, и все.

– В музей вы не заходили ни до ни после случившегося?

– А чего я там не видел? – скривил морду Проционе.

– И ничего подозрительного не заметили?

– Абсолютно. И это, заметьте, при том что у меня неплохо развита наблюдательность.

– Нисколько не сомневаюсь.

Шерлок Зай поднялся из-за стола и прошелся туда-сюда по комнате, размышляя о чем-то, затем повернулся к следящему за ним одними глазами еноту.

– Вам придется пойти с нами.

– Шутить изволите? – криво усмехнулся енот. – Да меня тут же сцапают!

– Необходимо показать полиции, что вы заинтересованы не меньше их в раскрытии преступления. Максимум, ответите на их вопросы.

– Вы даете слово, что не допустите моего ареста?