Я хотела еще кое-что добавить, но тут на крыльцо вышла полная женщина и сказала:

– Мамочка, кушать хочется. Мамулечка, Наташа голодная.

– Сейчас, солнышко, получишь свой омлет, – пообещала Марфа.

– С помидорчиком? – захлопала в ладоши Наташа. – И конфетку к чаю, да? Шоколадную?

Марфа обняла свою больную дочь.

– Конечно, иди мой руки.

– Побежала! – крикнула Наташа и скрылась в доме.

Наследница Горской сложила руки на груди и повернулась ко мне.

– До свиданья. Надеюсь, больше не встретимся. У вас больная фантазия, напридумывали тут всякого. Полиция давно в этом деле разобралась: Ирина Леонидовна кучу народа убила, это она вас ядом угостить хотела.

– Назовите хоть одну причину ее ненависти к нам с Розой Леопольдовной, – возразила я.

– Психам повода не надо, – засмеялась Марфа, – сумасшедшая она была. Про маскарад любовных утех знаете? В курсе, что в маленьком домике Кутузова творилось? Разве нормальная женщина подобным заниматься станет? Захочет администратором маскарада любовных утех быть?

– Почему маскарад? – пробормотала я.

Марфа усмехнулась:

– А как еще назвать-то? Все посетители прикидывались непонятно кем, шныряли туда-сюда, на морды шапки зимой опускали, летом тоже шифровались, в особенности бабье, оденутся, как дуры, и думают, что никто на них внимания не обратит. Поэтому я то, что в домике том происходило, маскарадом любовных утех и называла.

Я отступила на шаг от двери.

– Владелица бутика расскажет, для кого повторила свитер Кути.

Бывшая домработница склонила голову набок.

– Ничего у вас не получится. Сами же сказали, лица продавщица не рассмотрела. Да и голос уже позабыла, не один ведь день пролетел. А мастерицы давно в Мишкине нет, замуж вышла за немца, уехала из России. Вот так-то! Конец делу! Горская умерла от инсульта, видно, здорово во время разговора с вами перепугалась. Похоронена история. Вы дом продали, и я скоро от своего избавлюсь. Прощайте.

– Правда вылезет наружу, – отрезала я, – все тайное всегда становится явным. И вас до конца жизни будет беспокоить призрак Веры – она была так же больна, как ваша Наташа.

Марфа махнула рукой.

– У каждого своя судьба. Вере лучше на том свете, на этом она никому не нужна была. И не верю я в привидения. Всего доброго!

Я сделала шаг, тяжелая дубовая дверь захлопнулась прямо перед моим носом, и именно в этот момент в кармане затрезвонил мобильный.

Я вытащила трубку и пошла к машине.

– Лампа, – тихо сказал знакомый голос, – это я убила их всех.

– Добрый вечер, Сонечка, – машинально ответила я. И тут же спохватилась: – Ой, прости, как тебя сегодня зовут?

– Софья Грушина, – ответила больная. – Ну как можно забыть имя подруги? А вот мне удалось все-все вспомнить. Я убила человека.

От удивления я растерялась. У моей несчастной собеседницы сменился бред?

– Лампуша, надо срочно поговорить, – прошептала Соня.

– Извини, я за рулем, – забубнила я. – Через десять минут, ладно?

– Хорошо, – согласилась Грушина.

Я живо отсоединилась. Собралась звякнуть мужу Сонечки, но увидела на крыле своей «букашки» свежую вмятину – кто-то задел малолитражку и уехал. Телефон опять зазвонил.

– Дашенька, – зашептала Соня, – все будет хорошо, да?

– Конечно, – воскликнула я, разглядывая след от удара.

– Скоро наступит будущее, оно светлое, – продолжала Грушина. – Что с нами тогда будет?

– Нас ждут только чудесные новости, – пропела я, разъединилась и начала искать в контактах номер мужа Сони.

Грушина, несмотря на то что у нее, кажется, вновь начинается обострение болезни, совершенно права: будущее непременно наступит. Что тогда случится со мной и Соней? Ну, все зависит от того, на какое место это самое будущее нам наступит.