litbaza книги онлайнФэнтезиДобрый мэр - Эндрю Николл

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 92
Перейти на страницу:

Сказав это, Агата надела пальто и выпустила Ахилла на улицу. Однако не успел будильник протикать и десять раз, как она вернулась и схватила со стола газетный ком.

В нем была спрятана тайна — нечто такое, в чем Гектор раскаивался, в чем ему было бы стыдно признаться, — и поэтому, решила Агата, он не должен знать, что она вообще покупала газету. Какая разница, что она ее не читала — кто в это поверит? Гектор просто об этом не узнает. Агата подошла к ограде канала и уронила газету в воду. В слабом свете фонарей было видно, как белый бумажный ком плывет по черной воде, медленно разворачивается, словно бутон розы, и тонет.

Агата пошла дальше, довольная собой. Она гордилась своей твердостью: решила, что не будет подсматривать, — и не подсматривала. Она даже позволила себе подумать, что у нее есть некоторое моральное превосходство над Гектором. Он сделал что-то плохое, а она его простила. Более того, он пытался ее обмануть, но она все равно простила его. А для того, чтобы оградить его от мук и доказать, как сильно его любит, она обманет его, притворившись обманутой. Бедная Агата, как мало она знала о лжи!

~~~

Было бы слишком утомительно пройти весь путь до центра вместе с Агатой. Не надо смотреть, как она стоит у окна «Трех корон», рядом с замершими детьми, которым велели «подождать десять минут», и прислушивается, не донесется ли изнутри голос Гектора, а потом подходит к двери, поднимает руку, замирает — и торопливо устремляется прочь, когда дверь внезапно распахивается. Слишком больно. Зачем вам знать, что она перешла дорогу, прежде чем дойти до Александровской улицы. Это слишком личное. Не стойте с ней на Зеленом мосту, глядя, как течет внизу черная вода, порой поблескивая в свете фонарей. Слишком холодно. Постарайтесь не заметить, как она украдкой бросает взгляд на лучащиеся теплым сиянием окна квартиры Октаров. Это ее дело.

Не докучайте ей, пока она идет по Соборной улице, от одного пятна света до другого, от одного до другого, — она слишком погружена в свои мысли; и не поднимайтесь вслед за ней по ступеням собора, чтобы постоять несколько минут у запертых дверей — если она и хочет что-то сказать, эти слова не для ваших ушей. Почему бы не пройти немного вперед? Подождите ее у «Золотого ангела».

Никак нельзя сказать, что Агата торопилась на встречу с Мамой Чезаре, однако когда она добралась до кофейни, едва пробило девять, а она уже замерзла. Она дотронулась до блестящей, гладкой дверной ручки, так непохожей на ручку «Трех корон» и вошла в ярко освещенный мир тепла, спокойствия, пара, миндаля и кофе.

В «Золотом ангеле» было еще полно народу: пары, зашедшие поужинать после представления в Оперном театре, юноши, желающие поразить своих подружек чашечкой эспрессо и сигаретами, холостяки с обтрепанными манжетами, готовые скорее заплатить, чтобы кто-то другой приготовил им ризотто, нежели подвергнуть риску пожара свою собственную кухню. Впрочем, Агата все-таки нашла свободный столик в углу, далеко от окна, сняла перчатки, положила их перед собой и стала ждать. Вскоре перед ней возникла Мама Чезаре.

— Ты рано, — сказала она не очень-то дружелюбно.

— Извините. Но мне сейчас все равно больше нечего делать. Я думала посидеть здесь и подождать.

— Что закажете?

— Только кофе, больше ничего. Спасибо.

— Сейчас вернусь. Но мы открыты до десяти. Может быть, ты хочешь газету?

— Нет! — сказала Агата несколько более решительно, чем ей хотелось бы. — Нет, спасибо. Только кофе.

Мама Чезаре отправилась к кофейной машине, поколдовала над рычажками и кнопками, погромыхала старой оловянной кружкой и вернулась с великолепным, трепещущим, пышным капучино — настоящим кучевым облаком в чашке. Но шоколадки на блюдце на этот раз не было.

Мама Чезаре порылась в кармане фартука, вытащила маленький блокнотик с листочком копирки и выписала счет.

— Ой, — сказала Агата, — у меня нет с собой денег.

Мама Чезаре посмотрела на нее сверлящим взглядом и забрала счет.

— Ты гость. Гости не платят.

Однако Агата заметила, что когда Мама Чезаре вернулась к стойке, она наколола счет на медный стержень и бросила в ящичек кассы несколько монет.

Агата знала, как растянуть чашку кофе на целый час. Она взглянула на часы, висящие над стойкой, и пообещала, что будет делать один глоток в четыре минуты. Между глотками она будет смотреть на посетителей и придумывать про них истории, представлять себе, как они живут и что делают, когда не проводят одинокие вечера в «Золотом ангеле».

Она часто играла в эту игру раньше, но странное дело: сейчас у нее придумывались только грустные истории. Вот этот мужчина, сидящий за столиком в одиночестве, приходит сюда каждый день с тех самых пор, как умерла его жена. Эта женщина решила немножко развеяться и сходить в кофейню, а завтра она отправится в почтамт на Коммерческой площади, чтобы выяснить, почему от ее мужа из Америки никак не приходит письмо с долгожданным приглашением приехать к нему. А вот эти мужчина и женщина, что держатся за руки, женаты, но не друг на друге. Сегодня они встречаются в последний раз, чтобы проститься навсегда.

После дюжины глотков Агата успела нагнать на себя полную тоску, а затем, когда до времени закрытия осталось ровно десять минут, официанты «Золотого ангела» пришли в движение, подобно апостолам на соборной колокольне. Один из них шагнул к входной двери, опустил засов и достал из кармана большой медный ключ. Ключ щелкнул в замке, как пистолетный выстрел. Посетители подняли глаза, посмотрели в сторону двери и увидели, что официант стоит на страже, готовый преградить дорогу всякому, кто пожелает войти. Прежде чем они успели почувствовать себя обиженными, с их столиков испарились пепельницы. Исчезновению пустых тарелок сопутствовал краткий вопрос «Можно?», не предполагающий ответа. По скатертям решительно прошлись тряпки. Операция была проведена в высшей степени умело, эффектно и эффективно, и грань, отделяющая решительность официантов от настоящей грубости, была столь же тонкой, как их усы. Посетители потянулись к выходу: одинокий вдовец, несчастные влюбленные, брошенная жена. Когда эта последняя, стоя у двери, наматывала на шею шарф, Мама Чезаре крикнула ей:

— Завтра письмо придет. Вот увидишь. Завтра!

— Надеюсь, — сказала женщина, храбро улыбнулась и шагнула в темноту.

Этот день был так полон сюрпризов, что Агата почти не удивилась. «Интересно, как я об этом догадалась?» — подумала она. Дверь тем временем закрылась, и кроме нее, в кофейне не осталось ни одного посетителя.

Официанты стали переворачивать стулья и водружать их на столы, освобождая простор для утреннего мытья полов, наполнять сахарницы и солонки и уносить на кухню последние чашки и блюдца. Когда часы на соборе пробили десять, в кофейне уже не осталось ни малейшего следа пребывания посетителей. Она блестела чистотой и была готова к завтрашнему дню.

— Переверни свой стул, — сказала Мама Чезаре. — Пойдем. — И она провела Агату через маленькую дверку, которую показывала ей в прошлый раз, и по темному коридору, ведущему вглубь здания. — Не отставай!

1 ... 63 64 65 66 67 68 69 70 71 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?