в итоге у них есть одна общая черта: доверие и согласие. Игры с болью требуют обоюдного согласия, и точка. Без согласия боль неуправляема. Нет согласия – нет удовольствия.

Причинение боли, на которую вы не согласны, является насилием. А люди, которые под видом БДСМ жестоко обращаются с другими, причиняют им серьезный вред.

Я испытала это на собственном опыте. Много лет назад я подверглась насилию под видом БДСМ, и это заставило меня задуматься, как этого избежать. Но сейчас я в безопасности и свободна; доверие и ощущение безопасности, которые я обрела благодаря играм по обоюдному согласию, дарит мне огромную радость и свет.

В этом и заключается суть согласия. В любой сфере согласие делает возможным удовольствие, будь то угощение вкусной едой, теплое объятие или оргазм.

Вы должны принять решение взаимодействовать с вещью, чтобы получить от нее удовольствие. Контекст имеет значение. Любимый может прикасаться ко мне, а незнакомец нет; любимый может дернуть меня за волосы так сильно, что я заплачу, а незнакомец будет отчитан за слишком фамильярное прикосновение. Контекст, границы, согласие. Контекст, границы, согласие. Боль, к которой я стремлюсь, зависит от контекста, границ и согласия. Иначе я просто страдаю, и все.

– Доминант, который эгоистичен и причиняет боль без приглашения или небрежно относится к последствиям, может причинить вред, – говорит Мистер. – Но тот, кто внимателен, заботлив, с огромным уважением относится к границам? Тот, кто может взять на себя ответственность за договоренности, проверки и последующий уход? Именно с таким человеком я хочу играть.

Мистер утверждает, что сострадательные БДСМ-топы способны помочь партнеру повысить устойчивость и болевой порог во многих аспектах жизни, но они осторожно отмечают, что БДСМ – не терапия. Они также не забывают о необходимости доверия. Еще Мистер обожает помогать людям определять и расширять свои границы, а это возможно только при глубоком доверии.

– Я должен взять на себя ответственность за свои действия: намеренные последствия или нет. Я должен быть уязвимым и предельно честным. А еще прислушиваться к нуждам своих партнеров.

Вот как строится доверие. А доверие открывает многие другие возможности.

В этом заключается суть доверия и согласия. Как только между двумя или более людьми устанавливается доверие, если они продолжают сохранять и уважать священные принципы взаимодействия, им становится доступна огромная глубина связи. Внезапно проявляется дикая, веселая игра: начинается исследование границ и фантазий; возникает ощущение, что тебя видят таким, какой ты на самом деле; ты испытываешь разные степени уязвимости, получаешь удары обухом, пока не начнешь сходить с ума; вы поняли суть. Люди спрашивают, как возможно играть в такие жесткие игры с одними и в то же время отказываться даже от обычного шлепка на вечеринке от других; мой ответ – доверие. И – иногда – любовь.

Мистер соглашается.

– У меня, конечно, был опыт, когда я просил человека выпороть меня, а потом (что удивительно) обнаруживал, что мне это не нравится, потому что он не счел нужным энергетически связаться со мной, прежде чем нанести удар по моему телу.

И напротив, люди с огромным удовольствием переживают гораздо более болезненные ощущения, порку бычьей плетью, если чувствуют доверие, любовь и связь с человеком, который ее держит.

Уязвимость, которая может возникнуть при такой игре, является одной из основных причин, почему так важны разговоры до, во время и после сессии. Переговоры, проверки и последующий уход являются основными ожиданиями БДСМ, потому что игроки соглашаются исследовать деликатные, провокационные области и необходимо позаботиться о том, чтобы все оставались в безопасности.

– Мозг – самый большой орган, вызывающий удовольствие и фиксирующий травмы, и поэтому мгновенное восприятие разума влияет на то, какое удовольствие и какая боль доступны нашему телу в любой момент времени.

Как только вы принимаете эту перспективу, говорит Мистер, становится легко понять, что сами идеалы и практика переговоров, согласия, контрольных проверок и последующего ухода являются прямыми инструментами для создания позитивных ощущений и результатов для игроков с болью.

С доверием мы способны переработать и получить гораздо больше опыта и ощущений, чем без него.

Доверие и согласие вместе превращают боль в историю, которую можно целенаправленно исследовать, если у человека есть желание и любопытство.

Но откуда берется эта склонность? Каждый из нас является продуктом культуры, травмы и опыта собственной жизни, который сформировал наши самые глубокие желания и стремления. Мне нравится всякое болезненное дерьмо, и я активно ищу ситуации с сильными ощущениями и риском. Кто-то может сказать, что это следствие моего жестокого воспитания в балете и внутренних представлений о боли, ценности, дисциплине и о том, что делает человека достойным любви. Я уверена, что в этом есть доля правды, но это не открывает всей правды. Думаю, есть нечто более универсальное в том, как мы используем свое тело для удовольствия; это нечто более сложное, чем просто приятные ощущения.

Сегодня мне просто нравится то, что нравится. Я удовлетворяю свои потребности безопасными для моего здоровья способами. Сейчас я продукт моего жизненного опыта, травмы, исцеления, истории, отношений, семьи; все это вылилось в мою собственную смесь желаний. Это то, что есть. Это не похоже на обычные сценарии мазохизма, но это мой собственный сценарий – и это нормально.

Важно отметить: многочисленные исследования показали, что уровень мужских болезней у практикующих БДСМ не выше, чем у населения в целом. Травма не является обязательным условием для того, чтобы заниматься подобными вещами. Физиологическая реакция на неприятные стимулы – игра, доступная большинству людей, желающих того, а межличностное сближение, которому способствует совместный болезненный опыт, является не только уделом тех, кто больше всего в нем нуждается. Но также невозможно отделить «физическую» и «эмоциональную» реакции на боль от обстоятельств, которые влияют на наше восприятие боли. Ожидание, настроение, окружение – все это формирует наше восприятие боли, которое мозг создает для нас каждый раз заново.

Итак, да, мы все устроены одинаково, но почему одни люди ищут более сильную боль, чем другие? Почему одни люди заходят глубоко в патологическую область, вплоть до риска смерти, а другие живут своей жизнью, пробуя лишь такой мазохизм, как обгрызание ногтей, соус табаско и легкие эротические шлепки? Мне кажется интересной идея, что и боль, и удовольствие существуют в спектре желаний и ожиданий, и желание так же важно для конечного опыта, как и природа самого стимула.

Таким образом, именно то, чего мы ожидаем и чего желаем, делает возможным удовольствие, к которому мы стремимся, даже если оно причиняет боль. Согласие на боль означает, что у вас есть власть остановить ее; игра ведется на ваших условиях. В