гонку много часов назад, и ему стало легче есть и пить; лекарство против диареи подействовало. Но потом солнце зашло.

– В какой-то момент я просто заснул на ходу и полностью отключился от реальности, – сказал Уилл. – У меня вдруг возникло ощущение, что я снова в Гонконге, иду по старым деревням. Мне казалось, что я то вижу дома, то не могу их разглядеть. Это было очень похоже на сон, знаете. Я знаю, что они там. Может быть, я не могу их разглядеть. Я чувствовал, что есть люди вокруг, но я не мог их разглядеть. Они были как будто в доме, или за сараем, или что-то в этом роде. Я шел по тропинке… Я не осознавал, что иду по ней, но просто был на ней, может быть, шел вперед и назад. И мне казалось, что я пытаюсь найти путь обратно в город, но было темно, и я не мог найти дорогу, поэтому я подумал: «О, лучше я найду дорогу вниз».

В конце концов, благодаря своим галлюцинациям, Уилл начинал чувствовать холод. Желтая лента, обозначающая тропу, проникает в сон, но не вырывает его из него. Он мысленно бродит по деревне, ищет выход и не находит его. Затем он видит свет фар.

– Кто там? – зовет он в ночь.

– Гийом! – отвечает голос. – Эй, Уилл, как ты? Все в порядке?

– Привет, Гийом, как ты нашел меня так далеко в Гонконге?

– Нет, Уилл, ты не в Гонконге. Ты на Big’s.

Сознание Уилла медленно возвращается в Теннесси.

Я такой: «Что ты здесь делаешь?» Я не уверен, что он сказал, но потом вдруг я говорю: «Я должен проснуться…» Я помню, как сказал ему: «О, что случилось?», а он: «О, гонка закончилась. Мэгги выиграла», а я такой: «О, мне так жаль». А он: «Чувак, ты бежал шестьдесят часов!»

На стартовой линии Уилла приветствуют как героя. Мы кричим и вопим от ликования и облегчения, когда он появляется из леса. Он в безопасности, он в порядке. Он сделал это. С Уиллом все хорошо.

– Я никогда и не думал, что смогу победить Мэгги, – сказал Уилл. Он не расстроился, что не победил, и чувствовал, что справился очень хорошо. – Я вполне доволен, – заявил он.

Удовлетворение приходит от того, что он действительно бежал до тех пор, пока не мог больше бежать, его тело выполняло приказы целеустремленной психики в течение нескольких дней подряд. Уилл бежал столько, сколько мог, коснулся своей промокшей от дождя плоти и, споткнувшись, вернулся на землю под бурные аплодисменты. А потом гонка закончилась.

– Ты останавливаешь гонку, и тогда твой мозг как бы освобождается, и внезапно вся боль уходит, – добавил Уилл.

Дорогой Лаз,

Я глубоко опечалена вашим письмом и тем, как вы охарактеризовали мою работу.

Моя книга «Боль так приятна: наука и культура болезненных удовольствий» – исследование тех бесчисленных способов, которыми люди осознанно выражают отношение к боли. Это не «садомазохизм», как вы выразились. Замечу, что я действительно включаю некоторые виды сексуального мазохизма в свой широкий круг исследований, но это не суть книги и не ее основной фокус. Мой проект гораздо шире, чем близорукие, устаревшие представления о преднамеренной боли.

Люди напрямую сталкивались с болью на протяжении всей истории человечества. В моей книге есть религиозные флагелланты и тайские боксеры; участники погружений Polar Bear и балерины; любители жгучего перца, участники сайд-шоу, священники и ультрамарафонцы. В ней есть интервью с неврологами, психологами, генетиками, биологами, всевозможными экспертами.

Перегружать наше тело может быть полезно. Моя работа – исследовать, как и почему люди выбирают боль, какие у этого выбора есть преимущества и недостатки. Я испытываю благоговение перед людьми, которые демонстрируют такое мастерство. Наше тело способно к величию и трансценденции, к которому большинство никогда не приближалось, и я прихожу в восторг от мысли, что могу увидеть это воочию. Я бывшая спортсменка и танцовщица и глубоко уважаю психическую и физическую выносливость атлетов.

Вы можете представить себе мое воодушевление, когда в апреле вы предоставили мне пресс-допуск на гонку в эти выходные. Я сразу же начала всерьез планировать поездку. Я не могу представить себе большего подвига человеческой выносливости и суверенитета над болью, чем ваш забег. Я южанка и влюблена в экологию этой части страны; возможность стать свидетелем экстремального проявления человеческих возможностей в окружении такой красоты – все, о чем я могла мечтать.

Поэтому я хочу уточнить: вы точно лишаете меня возможности участвовать в гонке в эти выходные?

Спасибо за внимание, Ли.

В конце концов я его уговорила. Мне разрешили приехать на гонку. Но что касается утверждения Лаза: «…как и во многих других видах спорта, есть дискомфорт, но это издержки соревнований, а не цель».

Позволю себе не согласиться.

Глава 9

Игры не на шутку

По данным Международной ассоциации по изучению боли (IASP), официальное определение боли – «неприятное сенсорное переживание, связанное с фактическим или потенциальным повреждением тканей или напоминающее его». Они добавляют, что боль и ноцицепция – разные понятия, что люди узнают о понятии боли через жизненный опыт и что боль – всегда (подчеркнуто) личный опыт, на который влияют биологические, психологические и социальные факторы. Проще говоря, боль – не просто нервное возбуждение. Каждый узнает о ней по-своему, и контекст решает все. Это определение довольно новое: оно было сформулировано в июле 2020 года, всего за несколько месяцев до написания этой главы. Только подумайте: значение настолько универсального понятия для человека все еще обсуждается исследователями. Далекое от тавтологического определения боли как «чего-то, что причиняет боль», определение IASP стремится отразить туманность, присущую пониманию и демаркации боли, и в то же время охватить все разнообразие опыта, связанного с ней.

В целом мне это определение нравится. Оно размашистое, экспансивное. В нем есть место для способов, которыми я чувствовала боль раньше, будь то намеренно или иначе, и оно верно в осторожных, инклюзивных рассуждениях. Они не говорят, что боль – нечто плохое, и я это ценю, ведь не все так просто. Боль не может противопоставляться удовольствию. На сайте эти два понятия не являются полярными. Скорее, это конкуренты, сообщники, усилители и гасители. Исследователи не говорят, что боль вызвана вредом, потому что это не всегда так. И они не считают, что вред всегда вызывает боль, потому что это не всегда так. Мне нравится четкое определение для столь запутанного понятия. Оно заставляет задуматься над некоторыми из моих любимых вопросов. Что значит намеренно причинять себе боль? И