— Нет, насколько мне известно.

Она понимала, что Брэг пытается найти любую зацепку, в том числе предполагает, что похищение девочки — способ воздействия кредиторов на Эвана из-за новых долгов.

— Будем надеяться, мы найдем правильный путь. — Франческа тяжело вздохнула.

Брэг ласково ей улыбнулся.

— Джоэл сказал, что он чистил во дворе картошку и следил за братьями, потом его отвлекли друзья, Том О’Лири и его сестра. Он ничего не успел понять, рослый мужчина буквально сгреб Лиззи в охапку, затолкал в фургон и скрылся. Лошадьми управлял другой человек.

— Именно это сказали и Пэдди с Мэттом. У нас еще три свидетеля — два парня, выходившие в тот момент из бара через дорогу, и соседка, миссис Хэннити.

Франческа повернулась. Мэгги обнимала пожилая женщина и поглаживала по голове. Почему же рядом с ней нет Эвана, он сейчас должен ее успокаивать?

— Мой брат не сказал точно, куда направляется?

— Нет, не сказал, но Эван души не чает в Мэгги, он ни за что не оставил бы ее в такой момент, если бы имел слабое представление, куда увезли Лиззи.

Франческа насторожилась. Она молила Бога, чтобы Эван не начал опять играть, пусть лучше в случившемся будет повинна она. Франческа огляделась. В стороне она заметила двух молодых мужчин лет двадцати, одетых в простые рубашки и мешковатые брюки, на стуле у крыльца дома сидела грузная женщина.

— Это наши свидетели?

— Да.

— У нас есть описание злоумышленника?

— Самое общее — высокий седовласый мужчина, полноватый или очень мускулистый. На нем была черная кепка. Извозчик был меньше ростом и худее, одет в красную рубашку.

Франческа кивнула.

— Твои люди прочесывают окрестности?

— Да, но если мы не получим требование о выкупе, то окажемся в тупике. — Брэг нахмурился. — Думаю, надо попросить у твоего брата список кредиторов — разумеется, когда он появится.

Франческа озабоченно закивала, все же она была не готова поверить в эту версию.

— Может быть, Мэгги знает, что задумал Эван? — предположил Брэг.

Она посмотрела на него с надеждой, подумав, как же собран и уверен Рик в сложных ситуациях, все же они отличная команда. В следующее мгновение Франческа вспомнила о Харте. Чем он занимается этим вечером? Его проницательность и надежность могли очень им помочь. Иногда его богатый негативный опыт заставлял на многие вещи взглянуть с другой стороны, привносил свежую струю в расследование.

Мэгги отстранилась от успокаивающей ее женщины и обратилась к Франческе, утирая красные глаза платком Эвана.

— Кто мог украсть Лиззи? — выкрикнула она. — Ох, Франческа, ты должна найти ее!

Франческа подошла и обняла подругу.

— Мы обязательно найдем Лиззи, прошу тебя, Мэгги, верь мне. — Она погладила огненно-рыжие волосы.

Мэгги посмотрела на нее с ужасом и кивнула.

— Кому нужна моя дочь? Я же нищенка, а не принцесса, как ты.

— Я не знаю, Мэгги, — призналась Франческа. — Но мы друзья, и Эван тоже твой друг. Думаю, мы скоро получим письмо с требованием выкупа. — Франческа не решилась поведать убитой горем подруге о множестве других вариантов развития событий и предположениях, что это может означать, дабы не напугать еще больше.

Мэгги вскрикнула и прикрыла рот рукой.

— Думаешь, с тебя и Эвана потребуют выкуп? Это же глупо!

Франческа погладила ее по плечу:

— Да, я предполагаю, что целью похитителей может быть шантаж. — Она надеялась, что фраза прозвучала достаточно убедительно.

Мэгги подняла на нее настороженный взгляд, стоявший рядом Джоэл не сводил глаз с младших братьев.

— Бога ради, Мэгги, скажи, где же Эван?

— Он поклялся, что найдет Лиззи, и убежал еще до того, как приехала полиция.

— У вас есть предположения, куда он мог поехать? — спросил подошедший к ним Брэг.

— Нет, никаких, но… он вел себя так, будто догадывается, что произошло.

Франческа многозначительно посмотрела на Брэга. Неужели дело в том, что Эван опять играет?

— Мэгги, — продолжал Брэг, — мне неприятно, но я обязан спросить. Эван бывает в игровом клубе?

Женщина побледнела:

— Нет, что вы. Он добропорядочный человек, комиссар! Он поклялся не садиться за стол.

«Она свято в это верит», — подумала Франческа. Остается надеяться, что Мэгги права.

— Подумай еще раз, куда мог поехать Эван? Он обязательно должен был что-то сказать, это могло бы дать нам зацепку.

— Он ничего не сказал, — покачала головой Мэгги, всхлипнула, бросилась к сыновьям и крепко прижала их к себе. — Лиззи найдется. Все будет хорошо. Мы скоро будем дома! — Она с тревогой вглядывалась в испуганные лица.

— Что с тобой? — насторожилась Франческа.

— Ничего. Я должна думать о детях. — Голос ее дрожал.

— Мэгги, ты обязана нам рассказать все, что знаешь.

Женщина вздохнула:

— Джоэл, отведи мальчиков наверх, уже поздно.

— Нет, ма, — заныл тот.

— Да, Джоэл. Помоги братьям подготовиться ко сну. Я скоро приду.

Недовольный тем, что его прогнали, Джоэл взял за руки Пэдди с Мэттом и зашагал к дому.

Убедившись, что дети отошли далеко, Мэгги продолжила:

— Может, я делаю из мухи слона, но две недели назад нам угрожали, вернее, угрожали моим детям.

Франческа поверить не могла, что узнает об этом только сейчас.

— Кто и по какой причине? — воскликнула она.

Мэгги покраснела и прошептала:

— Приходила графиня. Сначала я решила, что она хочет заказать платье, но она вела себя грубо, смотрела на меня с таким пренебрежением.

— Вы имеете в виду Бартоллу Бенвенте, с которой встречался Эван? — уточнил Брэг.

Мэгги кивнула:

— Она велела держаться подальше от Эвана, говорила, что, если я не послушаюсь, у детей будут проблемы.

«Женщины завистливы», — подумала Франческа. К тому же Баролла Бенвенте не обычная женщина, а очень опасная. Остается получить ответ на вопрос: может ли она оказаться до такой степени мстительной?

— Что ж, по крайней мере, у нас появилась версия.

Ярость Эвана рвалась наружу, когда он взбежал по ступеням к входной двери особняка Чаннингов. Вечер был особенно тихий, улицы Вест-Сайда безлюдны перед праздничными выходными, кеб, на котором он приехал, был единственным транспортным средством на пустынной мостовой.

Эван с ужасом представил, в каком состоянии оставил Мэгги, а при мысли о том, что может случиться с малышкой Лиззи, сердце едва не разорвалось. Он любил ее, как собственную дочь, и молился, чтобы ей не причинили вреда.