Но граф продолжал манипуляции с телом, не теряя надежды. Он поднес флакон с эфиром к носу лежащего, а потом принялся энергично массировать его грудь, руки и ноги.

Внезапно Каплар воскликнул:

— Боже всемогущий! Он начал дышать!

Действительно, еле заметный вдох приподнял грудную клетку лежавшего без сознания человека, и его веки слегка вздрогнули.

— Плесните ему немного рома, несколько капель!

Прежде чем живительная влага попала в горло капитана, пришлось силой разжать ему стиснутые зубы. После этого признаки жизни стали еще более убедительными. На щеках появилась розовая краска, глаза слегка приоткрылись.

— Пульс стал сильнее! — радостно воскликнул Списсенс.

Им показалось, что лежащий пытается заговорить.

— Он что-то хочет сказать!

Каплар склонился над лежащим, пытаясь разобрать едва слышные звуки.

— Не понимаю… Он говорит про туман, про камни… Совершенно бессвязные фразы…

Каплар приложил ухо к самым губам Холтемы.

— Мне кажется, он засыпает!

Действительно, капитан уснул, уснул беспокойным сном, и сквозь его сон то и дело прорывались, неразборчивые слова, бессвязные обрывки фраз…

— Люди камня… Зеленый туман…

— Капитан Холтема, вы меня слышите? Это я, Пьер Каплар! — громко обратился к капитану рулевой.

Кажется, Холтема услышал и понял его. Он глубоко вздохнул и открыл глаза. Но взгляд его оставался неподвижным, устремленным в одну точку.

— Я Пьер Каплар, — повторил бывший помощник капитана с «Доруса». — Вы помните меня?

Холтема попытался сесть.

— Каплар… Он умер… Погиб на Могенасе с двумя мальчишками… Бог свидетель, я не хотел этого. Но они погибли, погибли втроем!

— Нет, что вы! — закричал Каплар. — Мы не погибли! Мы здесь, все трое, мы живы!

Но взгляд капитана продолжал оставаться стеклянным, ничего не выражающим.

— Мертвы… Все трое… Там, на Могенасе…

Он закрыл глаза и печально улыбнулся.

— Небольшой домик с башенкой среди сада… Я никого не смог бы убить ради этого… Я не преступник, не убийца, как…

Его лицо исказила гримаса бешенства.

— …Как этот Пранжье!.. Демон, грязное животное, злобный хищник, я задушу тебя, потому что ты не человек, а мерзкое животное, настоящий демон!

Он куда-то показывал дрожащими руками.

— Камни… Живые камни… Они появляются из ночи, они хотят напасть на судно… Туман! Зеленый туман!

— Бедняга совсем свихнулся, — сочувственно покачал головой Списсенс.

— Туман! Зеленый туман!

Холтема орал, как безумный, оглашая дикими воплями окрестности.

— Что он имеет в виду, когда говорит про зеленый туман? — Каплар посмотрел на окружавших его моряков. Внезапно он вскочил и бросился к иллюминатору.

— Боже! Что это значит? — Это туман, зеленый туман! — закричал Списсенс, кинувшись к выходу.

Граф Бодуэн остановил его:

— Холтема бредит, но в бреду говорит правду…

Моряки увидели за круглыми стеклами иллюминаторов, как унылый пейзаж скрылся за дымовой завесой. По крайней мере, это марево зеленого цвета напоминало дым… Или это был туман? Туман, наползавший на судно узкими полосами, извивавшимися, словно змеи.

Через несколько мгновений нечто вроде тумана заволокло весь пейзаж, и они оказались изолированными от всего мира зеленой мглой.

— Смотрите, зеленый туман пытается проникнуть в каюту в щель под дверью! — одновременно закричали Эме и Гюстав.

Действительно, несколько волокон зеленого тумана проникло в каюту; они стали подниматься к потолку, становясь все гуще, все плотнее.

Послышался вопль Холтемы:

— Они пришли! Это они! Из зеленого тумана выходят каменные люди! Я слышу странный шум на палубе, словно по ней волокут мешки весом в добрую сотню фунтов.

Эме схватил Гюстава за руку и с ужасом осознал, что его друг оцепенел, словно внезапно его охватил тяжелый, свинцовый сон.

— Капитан… Пьер… Господин граф… Помогите! — в отчаянии пробормотал он.

Ни слова в ответ.

Плотный зеленый туман заполнял кабину, обволакивая силуэты его товарищей. Граф Бодуэн осел на стуле, его голова упала на грудь. Какое-то мгновение Эме еще смог видеть, как Каплар упал на колени и исчез под зеленым покрывалом.

Что-то увесистое ударилось в дверь, затрещавшую от удара.

Каюта отозвалась на удар треском всех своих стенок и перегородок.

Удары следовали один за другим, все более и более сильные, и дверь наконец уступила неудержимому напору.

Но Эме Стивенс уже ничего не увидел. Он потерял сознание, как и все его друзья.

— Подъем, сыны Джона Буля! Просыпайтесь, сони! Придется залить вам в глотку по пинте бренди. Можно подумать, в Гренландии оказываются только для того, чтобы выспаться, словно сурки!

Пьер Каплар хорошо расслышал сердитые слова, хотя ему и показалось, что голос звучал где-то очень, очень далеко. И он давно безуспешно пытался открыть глаза.

«Один дурацкий сон за другим», — подумал он.

— Ригольбер, чертов висельник, не расходуй напрасно эту драгоценную жидкость, или я брошу тебя акулам! Ивон, не закрывай свой клюв, черт побери!

— Наверное, мне пришлось совершить плавание на судне с сумасшедшей командой, — пробормотал Каплар. — Провалиться мне на этом месте, если это не был голос старика Ансельма! И все же…

Его сознание заполняли фантастические картины: зеленый туман, совершенно адский грохот непонятных повторяющихся ударов, жуткое ощущение удушья…

Внезапно все вокруг него прояснилось. Он почувствовал себя восхитительно легким, словно парил между небом и землей.

Только почему ему было так холодно?

И почему ощущение холода внезапно сменилось страшной жарой?

Наверное, в этом было виновато обычное бренди со вкусом смазочного масла, обжигавшее ему губы и язык.

— Смотрите, голландец приходит в себя! Как там его зовут? Ах да, Каплар! Забавное имечко! Впрочем, у них полно имен на любой вкус… Смотри-к, он открыл пасть! Не иначе как ему требуется выпить!

Бедняга-рулевой начал наконец осознавать, что он уже покинул мир снов и химер и постепенно утверждался в мире обычном, реальном. Он машинально стиснул губы, потому что жгучее питье стало невыносимым.

— Наконец-то, Пьер!

Это был голос Ивона Тейрлинка.