У меня не осталось сомнений: каменные глыбы перемещались, приближаясь к берегу, у которого стояло наше судно.

Что делать? Предупредить команду? Привлечь внимание моих палачей к загадочному явлению, возможно, какой-то непонятной опасности? Нет, ни за что! Впрочем, если бы я и поднял шум, то времени на какие-либо действия уже не оставалось. Возникшее словно из ничего зеленое облако заволокло берег и устремилось к судну зелеными щупальцами, быстро взобравшимися на палубу… За несколько минут зеленый туман охватил весь корабль. Шум в кают-компании показался мне оглушительным. Послышалось и нечто новое: на палубе раздались тяжелые шаги, под которыми трещали доски. Послышался грохот вышибаемых дверей, и раздались крики ужаса, быстро сменившиеся жалобными, постепенно затихающими стонами.

Мне некогда было раздумывать: зеленый туман затопил мою каюту. У меня закружилась голова. Я с трудом, шатаясь, словно пьяный, добрался до койки, рухнул на нее и потерял сознание.

Когда я очнулся, я увидел вокруг себя вас. Вот, друзья, теперь вы знаете о ночной трагедии столько же, сколько и я.

Некоторое время все молчали. Потом заговорил Списсенс:

— Я думаю, что наше положение в ближайшее время должно резко ухудшиться. Через несколько дней Харри Инлет замерзнет; то же самое, разумеется, ожидает и фьорд Скорсби. Зимовку на закованном в лед судне вряд ли можно назвать приятным занятием, особенно если учесть происходящие вокруг нас странные явления. Не сомневаюсь, что у самых отчаянных из нас частенько появляется гусиная кожа и начинается непроизвольная дрожь.

— Капитан прав, — сказал Ивон Тейрлинк. — Льдины начинают собираться в небольшие айсберги… Какое облегчение я испытаю, когда у нас за кормой останется мыс Тобин!

— Если я правильно понимаю тебя, то мы поступили бы разумно, вернувшись и прекратив наше расследование? — задумчиво произнес Ансельм Лемуэн.

— Вот именно, дедушка!

— Так, так! — пробормотал старик.

Он сделал большой глоток бренди и покрутил в руке пустую бутылку.

— Ивон, дорогой мой внучек, ты не догадываешься, что меня сейчас охватило неудержимое желание разбить эту бутылку о твою глупую башку?

Он встал и ухватил внука за воротник.

— Шут! Жалкий паяц! Подумать только, что в жилах этой мокрой курицы течет моя кровь! Вернуться! Ни за что, мы остаемся! Да что я говорю? Мы не просто остаемся, мы двинемся дальше, причем по суше! Пускай льды раздавят твою скорлупку, наплевать, мы пойдем дальше!

Ивон с трудом высвободился из тисков старого морского волка.

— Но куда мы пойдем? И зачем? — простонал он.

— Мы должны отыскать эскимосов, которых называют «каменные головы». Даже если это не люди, а настоящие камни, я все равно должен выяснить, в чем тут дело.

— Но почему? Зачем это нам нужно? — с отчаянием воскликнул Ивон.

— Потому что только они могут рассказать нам, что случилось с кораблем «Лийуаз» и с Жюльеном де Блоссевилем.

— Благодарю вас, Ансельм Лемуэн!

Граф де Вестенроде схватил руку старика и крепко пожал ее.

— Мы пойдем туда, друзья, — продолжал он. — Возможно, я преувеличиваю, когда говорю «мы». В любом случае, я пойду дальше даже один, если возникнет такая необходимость.

— Я пойду с вами! — воскликнул старый моряк.

— И мы! И мы тоже! — дружно закричали все присутствующие.

— Мы приближаемся к цели нашего странного путешествия, — заявил граф. — Помолимся же, друзья, помолимся этим вечером. Потому что больше, чем когда-либо, мы нуждаемся в божественной помощи!

Граф де Вестенроде говорил тоном докладчика на научной конференции:

— Наше путешествие не является полярной экспедицией. Конечно, было ясно, что нам придется перенести крайне низкие температуры, и поэтому я предусмотрел теплую одежду, учитывающее холод питание и соответствующее оружие, а также палатки, специально разработанные для защиты от низких температур.

Холтема удивился:

— Это почти то же самое, что использовал для нашей экспедиции доктор Пранжье, господин граф. За исключением того, что вы перечислили, на «Дорусе» не было ничего, необходимого для серьезной полярной экспедиции.

Граф улыбнулся:

— Доктор Пранжье хорошо знает, что ему нужно для путешествия на север, но и я разбираюсь в этом вопросе. Я только никак не могу понять, почему он так запоздал с организацией экскурсий в материковую часть Гренландии.

— С того момента, как мы бросили якорь в Северном проходе, я видел его довольно редко. Но каждый раз он выглядел обеспокоенным, словно чего-то опасался. Можно сказать, что он выглядел, как человек, которому страшно. Да, я все больше и больше склоняюсь именно к подобным мыслям.

Граф согласно кивнул:

— Ваша наблюдательность заслуживает награды, капитан. Несомненно, Пранжье боялся, и боялся не напрасно. Что касается меня, то я тоже не стал бы утверждать, что смотрю на будущее без сомнений и опасений. Не обижайтесь на меня, если вам покажется, что я говорю вам слишком мало. Но я могу ошибаться, образно говоря, сесть на мель; кроме того, тайна, которую я пытаюсь разгадать, не принадлежит мне.

— Господин граф, — ответил Мартин Списсенс, — не забывайте, что я никогда не требовал от вас разъяснений. Вы арендовали мое судно, набрали по всем правилам команду и наняли меня. При этом вы очень щедро платили нам. Я считаю, что не должен был приставать к вам с вопросами, чтобы узнать больше.

— Примерно такие же отношения сложились у меня с доктором Пранжье, — пробормотал Холтема, — и я служил бы ему верой и правдой, не ступи он на путь преступления.

— Тем не менее есть один момент, который я должен сообщить вам, — продолжал граф. — Дело в том, что у меня и доктора Пранжье была почти одна и та же цель. Я говорю «почти», потому что моей задачей было помешать ему достигнуть этой цели.

— Вы сказали более чем достаточно, — сказал Списсенс. — Можно не сомневаться, что целью Пранжье было зло в той или иной форме. Мы можем остановиться на этом.

— Если бы у нас было запланировано проникнуть как можно дальше в материковую часть острова, нам потребовались бы собачьи упряжки, сани, специальное снаряжение и, скорее всего, проводники, — продолжил граф. — К счастью, на подобное продолжение экспедиции мы не рассчитывали. Место, являющееся нашей целью, находится сравнительно недалеко от побережья. Конечно, мы должны предвидеть сильные морозы и бури, но вряд ли нас ждут сильные снегопады, способные заставить нас прервать экспедицию и не позволить нам достичь цели. Если же, вопреки ожиданиям, наше продвижение к цели будет остановлено, а судно окажется заблокировано льдами на протяжении ряда месяцев, то команда, оставшаяся на борту, сможет перезимовать в полной безопасности. Если даже Харри Инлет превратится в ледяную дорожку, то можно надеяться, что Северный проход и фьорд Скорсби не замерзнут благодаря теплым течениям. Короче говоря, я убежден, что мы можем предпринять экспедицию на сушу, не опасаясь серьезных неприятностей.