Барс уже сидел рядом с погребальным костром.

– Он не будет оборачиваться? – спросила Торусилья.

– Не будет, уважаемая рубака, – ответил Вирош, – так легче.

Он отошел в сторону, где оставил свои вещи, и достал четыре факела. Вытащил из поясного кошеля огниво, высек искру, запалил их и позвал:

– Дикрай Денеш Охотник Мглы, выбери среди друзей тех, кто откроет путь для Тариши Виден Белой Смерти, чтобы она отправилась в дальнюю дорогу с легкой душой, зная, что о ней будут помнить, и во славу Арристо!

На его последних слова Вителья непроизвольно сжала кулаки. После событий в портовом складе вряд ли она захочет делать что-то во славу безумного бога, жаждущего поклонения и крови!

Один из факелов Грой воткнул в землю рядом с тем местом, где сидел Дикрай, и сам застыл рядом с ним.

Барс долго смотрел в огонь. Факел горел чистым пламенем, без копоти, танцующие языки двигались ровно – ветер вдруг стих, будто тоже ждал, какой же выбор сделает Денеш.

Дикрай переступил лапами и боднул головой Гроя в бок.

– Это большая честь для меня, брат, – склонил голову тот, и воткнул второй факел у противоположного угла погребального костра.

Между тем барс подошел к Виньо и ласково обтерся об нее боком.

Гномелла всхлипнула, на миг обняла его большую голову и пошла к Грою, который вручил ей третий факел. А барс развернулся и посмотрел на Вителью.

Они смотрели друг другу в глаза очень долго, и ветер терпеливо ждал окончания безмолвного разговора. Что они говорили друг другу? Просили понимания, прощения, обвиняли? Но о чем бы они ни говорили, четвертый факел Вирош отдал волшебнице, и она приняла его, и встала у своего угла погребального костра, вместе со всеми коснулась факелом политых горючим маслом бревен. Пламя радостно запрыгало по ним, заревело, охватив сразу весь костер.

Отступив назад, волшебница следила, как сгорает тело Тариши Виден, и думала о том, что вместе с ним сгорают и ее непримиримость, и ее сила воли, и ее любовь. Она старалась не смотреть на Дикрая, но даже не глядя на него, знала, что увидит – звериную маску безо всяких эмоций, черные зрачки, в которых бешено пляшет пламя, и навсегда застыло последнее прости и прощай.

* * *

Архимагистр Никорин затейливо расписалась в лежащем перед ней документе и ослепительно улыбнулась начальнику Тайной канцелярии, наблюдавшему за ней из волшебного стекла.

– Добрых улыбок и теплых объятий Твоему Могуществу! – воскликнул тот. – Не желаешь ли позавтракать со мной?

Ники с сомнением покосилась на груду бумаг. Все они требовали рассмотрения, но после Бунта бешеных у нее совершенно не было возможности заняться делами. Секретарь Брут был сердит – он не терпел беспорядка и промедлений, – а расстраивать собственного секретаря величайшая волшебница Тикрея не любила.

– И тебе доброго дня, Твоя Светлость, – ответила Ники, – у меня другое предложение – приходи ко мне? Мой завтрак, конечно, отличается от твоего, но мы что-нибудь придумаем.

Она махнула ладонью, позволяя амальгаме показать рю Виллю заваленный стол.

– Тебя поглотила рутина? – понимающе улыбнулся герцог. – Открывай портал!

Спустя мгновение он с комфортом устраивался в кресле для посетителей, а Никорин магическими пассами разгоняла бумаги по углам стола, освобождая место для подносов с едой. Яства не заставили себя ждать – Бруттобрут ступил на портальную плитку, почтительно поклонился начальнику Тайной канцелярии, подошел к столу и принялся расставлять тарелки, неодобрительно косясь на нерассмотренные документы.

Когда секретарь ушел, рю Вилль азартно придвинулся к столу, оглядывая перепелов в брусничном соусе, королевский омлет с фасолью и ветчиной, восхитительные булочки, горкой лежащие на тарелке, и кувшин с горячим морсом.

– Отличный у тебя завтрак, Твое Могущество! – воскликнул он. – Пожалуй, я напрошусь к тебе на каждое утро.

– Приходи, – усмехнулась Ники, – только имей в виду, я не всегда ночую в башне, а в мое отсутствие вещи в этой комнате не привечают чужих. Поэтому не удивляйся, если письменный стол зажмет тебя в углу, а стулья надают тумаков.

– Жестокая, – с наслаждением сказал герцог и потянул с блюда одного из перепелов. – И почему я до сих пор не нанял для тебя опытного убийцу?

– Да простит меня Твоя Светлость, но у тебя нет настолько опытных, – рассмеялась Никорин, тоном выделив слово «настолько», – разве только Вирош, но насколько я знаю, убийства не доставляют ему удовольствия. А кстати, откуда ты его выкопал? Он уже так давно служит короне.

– Впервые мы столкнулись в Гаракене, – рю Вилль принялся за перепела. – После удачного рейда на Крейский торговый караван моя «Мурена» стояла в столичном порту, а я проигрался в пух и прах местному бонзе. Отступить было решительно невозможно, и тогда я поставил на кон корабль…

– И?.. – блестя глазами, Ники подалась вперед.

Начальник Тайной канцелярии с хрустом разгрыз тонкую косточку и торжествующе довершил:

– И проиграл его!

Ласурский архимагистр выругалась. Матерно, виртуозно и длинно.

– Вот и я так думаю, – согласился рю Вилль, приступая к омлету. – Я проиграл в первый и единственный раз в жизни! И дал себе слово – если мне удастся вернуть «Мурену», я сяду играть только при одном условии…

Он замолчал, поглощая омлет.

– Ты меня интригуешь, Трой? – промурлыкала Никорин, с явным удовольствием наблюдая за тем, как он ест.

– Конечно, – расхохотался герцог. – Так приятно видеть на твоем прекрасном личике живой интерес ко мне!

– Ты невыносим! – хмыкнула волшебница. – Давай, рассказывай дальше!

– Итак, я сяду играть только при одном условии, – повторил рю Вилль, явно дразня ее, – если моим партнером по игре будет сам король.

– Гаракенский? – подняла брови Ники.

– Неважно, – отмахнулся Троян. – Любое коронованное лицо Тикрея. И, между прочим, свое слово я держу и до сих пор.

– А как же «Мурена»? – взволнованно спросила архимагистр.

– Я был молод и глуп, – пожал плечами рю Вилль. – Капитан – проигравший корабль, обесчещен, а такого может убить любой. И я отправился искать смерти. Однако, прежде чем я с ней познакомился, меня нашел Грой Вирош Солнечный бродяга и предложил сделку. Он отыграет «Мурену» назад, а я обязуюсь бесплатно доставить его, куда он пожелает. Парень сказал мне, что знает Гаракен, как облупленный, и что ему бесконечно скучно, поэтому он собирается повидать мир, не имея за душой ничего, кроме ножа, плаща и нахальства.

– Узнаю негодяя… – пробормотала Никорин. – И что произошло дальше?

Троян стукнул пустой кружкой по столу и потребовал:

– Морсу, хозяйка!

Ники фыркнула, но морсу гостю налила.