– Ты думаешь о доме? – спросил Саксон.

– Откуда ты знаешь?

Он указал на флаг с единственным бурым медведем, развевавшийся на ветру.

Ее первым побуждением при виде боевого знамени отца было немедленно повернуться и убежать прочь. Мэллори подавила это желание, продолжая идти рядом с Саксоном. Отец вычеркнул ее из своей жизни, когда она отправилась в аббатство Святого Иуды. Он был слабым человеком. Она открыла в себе собственные силы и никогда не должна забывать об этом. Когда Мэллори увидела перед ярко-зеленой палаткой отцовского пажа – нет, Дюран теперь, должно быть, оруженосец, или даже рыцарь, – упражнявшегося с копьем, она улыбнулась.

– Не ожидал увидеть на твоем лице улыбку, – сказал Саксон, когда они достигли деревьев, скрывших от них знамя с медведем.

– Я просто вспомнила, как Дюран, юноша возле палатки моего отца, всегда говорил, что копье – превосходное оружие. Подходящая длина, чтобы им управлять, но достаточно большая, чтобы держать мечи на расстоянии. – Девушка рассмеялась. – Я рада была увидеть, как он управляется с копьем.

– Если хочешь поговорить с ним…

– Нет, мы должны исполнить свой долг и передать послание. – Она оглянулась через плечо. – Это лучший способ сделать так, чтобы Дюран выжил и имел возможность однажды воспользоваться копьем на турнире. Он всегда стремился доказать, что заслуживает посвящения в рыцари, когда достигнет нужного возраста. Он хотел стать героем, таким, которых ты воспеваешь в своих балладах. Когда закончится война, он получит возможность показывать свою доблесть на турнирах.

– Надеюсь, так и будет.

Мэллори накрыла пальцами его ладонь, лежавшую на ее руке. Саксон мало говорил как о своем прошлом, так и о своем будущем в качестве наследника отца, но Мэллори понимала, что он страдает сильнее, чем от раны, оставившей шрам на его боку. Она взглянула направо и на миг снова увидела мелькнувший среди веток флаг ее отца. Может быть, пришло время для них обоих оставить прошлое в прошлом?

Саксону не потребовалось показывать Мэллори палатку короля. Она была в несколько раз больше остальных. Перед ней полукругом выстроились пять меньших палаток, словно тканая стена, предназначенная задерживать недругов короля. Позади огромной палатки паслись кони. С полдюжины воинов сидели, беседуя, у небольшого костра, женщины готовили еду у другого. Никто не взглянул в сторону пришедших.

Саксон подвел девушку к столу, где за кипами книг и бумаг сидел писарь. Его тонзура после многих часов пребывания на солнце горела огненно-красным цветом. Напоминавший луковицу нос шелушился, и Мэллори подумала, что он так же обгорел, как и макушка его головы. Он что-то проворчал и снова углубился в работу.

– Мы хотим поговорить с королем Генрихом! – Саксон наклонился вперед, упершись руками в стол, но сразу же убрал их, как только писарь посмотрел на него с раздражением.

– Я брат Реджиналд. Имею честь служить королю, как его глаза и уши. Вы можете сказать мне все, что должны сказать ему. Для начала скажите, кто вы такие.

Мэллори оцепенела, но Саксон спокойно ответил:

– Я сын Джаста Фицджаста. – Он вытащил из-под туники листок, который показывал ей во дворце королевы. – Король должен увидеть это немедленно.

Писарь взял листок и положил поверх кучи других бумаг на столе, не переставая водить пером по странице.

– Я позабочусь, чтобы он прочел это.

– Нужно, чтобы он прочел это сейчас!

– Сейчас король занят. Я предложу это его вниманию, как только он освободится.

Саксон протянул руку через стол и сгреб писаря за ворот туники.

– Король Генрих должен увидеть это сейчас же! – Толкнув брата Реджиналда снова на скамью, Саксон схватил письмо со стола. – Не беспокойтесь! Я сам его найду и позабочусь, чтобы он узнал, как вы медлите с передачей ему послания от короля Людовика!

– От короля Людовика? – Писарь вытаращил глаза. – Позвольте мне взглянуть!

Саксон заколебался, но Мэллори взяла его за руку и прошептала:

– Король должен прочесть это незамедлительно! Не позволяй этому напыщенному болвану стать причиной того, что письмо попадет к королю с опозданием.

Когда Саксон протянул пергамент, писарь схватил его и принялся читать. Вскочив на ноги, брат Реджиналд бросился бежать к королевской палатке, его длинные одежды развевались на ветру. По столу растекались разлитые впопыхах чернила.

– Все в порядке? – спросила Мэллори.

– Видимо, да, пока. Думаю, король, пошлет за нами, если у него возникнут вопросы. – На его угрюмом лице появилась улыбка, когда Мэллори протянула ему руку и повернулась, чтобы идти в их палатку.

Мэллори перевернулась во сне и вздрогнула. Сквозь плащ в бок ей упирался камень. Встав на колени, она подняла плащ и вытащила камень из земли. Снова расстелив плащ, она провела по нему рукой, чтобы убедиться, что камней больше нет.

Удивительно, что она не заметила никаких камней днем, когда они с Саксоном находились в палатке. Она чувствовала его странное отчаяние, которое он пытался скрыть от нее с тех самых пор, как они покинули Пуатье. Даже когда она потребовала, чтобы никто в лагере не думал, будто она не его запуганная жена, он снова принялся извиняться за то, что слишком крепко стиснул ей руку у реки. Ее заверения в том, что она поступила бы точно так же, поменяйся они местами, не принесли ему облегчения. Минуты их близости были восхитительны, но она видела, как тревога вновь появляется в его взгляде, стоит ему оторваться от нее.

Мэллори была рада, когда во время их скромного ужина четверо рыцарей зашли поприветствовать Саксона и выразить свое соболезнование в связи со смертью его брата. Они, очевидно, были друзьями и не задавали вопросов по поводу его верности королю. Похоже, их радовало его появление в лагере. И когда они вытащили несколько бутылок вина, Мэллори стала убеждать Саксона пойти с ними и повеселиться в их компании. Она не стала упоминать, что ей надо еще немного потрудиться над тем, что она в шутку назвала своим «резервом на крайний случай».

Подняв небольшой камень, Мэллори откинула завесу перед входом в палатку. Замахнувшись, чтобы отбросить камень в сторону реки, она остановилась, услышав сдавленный смех Саксона. Взглянув налево, она увидела, что он сидит, положив лютню на колени. С ним было еще несколько мужчин. В темноте она не видела сколько, но по голосам поняла, что их значительно больше, чем те четверо, что заходили в палатку раньше.

– Фицджаст, пришло время тебе вернуться туда, где твое место, – сказал один из мужчин. – Когда ты собираешься сменить лютню на меч, который когда-то держал с такой гордостью? Или ты привык распевать песни и читать стихи женщинам и их кавалерам, которые до смерти боятся сражаться?

– Было очень занимательно побывать при дворе королевы, должен заметить, – ответил Саксон. Ему передали бутылку, и он отпил из нее.

Другой мужчина выхватил у него бутылку, забрызгав вином тунику Саксона. Подняв бутылку вверх, он воскликнул: