смотреть в лица моих товарищей, я чувствовал их мрачный настрой. Мы все были готовы сражаться до конца. — Вперед.

Мы перелезли через стену, даже не пытаясь как-то выбить запертые ворота кладбища. Самое ужасное, что картина полностью соответствовала моему сну. Казалось, что там не осталось ни одной целой могилы. Кругом, куда бы я не бросил взгляд, были лишь сломанные и покосившиеся надгробия. Несколько склепов зияли пустыми проемами дверей и меня это откровенно напрягало.

Кроме самой пагоды, на территории кладбища была небольшая сторожка привратника и чуть в стороне небольшой домик. Судя по всему именно там жил сам жрец.

— Осмотрим сторожку, потом дом. Надо понять, что тут происходит.

— Согласен. — Цилинь кивнул. — Ян, Мэйлин, прикрывайте. Проверка на мне. — Видя, что я хочу задать вопрос он продолжил свою мысль. — Если там кто-то будет, то взор владыки его отгонит.

— Годится, но будь аккуратнее.

Сторожка оказалась перевернутая вверх дном. Кто-то там явно успел побывать и вытащить все вплоть до лопат, которыми копают могилы. А вот до домика жреца тот кто ограбил сторожку добраться не успел. Все выглядело так словно тот кто жил там ушел и собирался вскоре вернуться. Под кроватью лежал самострел с упаковкой болтов. В шкафу висели жреческие одеяния, даже в подвале был запас еды. По обнаружил тайник, но он оказался пустым.

— Мне все это не нравится. — Произнес после отчета цилинь.

— Не тебе одному, кровавый брат. Тут творится что-то очень странное и одним чангаем тут явно не обошлось. Меня очень смущают все эти могилы.

— Как бы то ни было, нам стоит осмотреть храм, пока солнце ярко светит. — Мэйлин, со своим хладнокровием, была настоящим голосом разума. — И понять где жрец. Без него уничтожить чангая будет куда сложнее.

— Вперед.

Подходя к храму, я неожиданно понял, что он слишком большой для такой деревни. Возможно раньше он был религиозным центром, но сейчас тут остался лишь один жрец. И возникает вопрос, почему этот жрец так важен для Нефритовой обители. Традиционная крыша с загнутыми краями первого этажа была выше человеческого роста. И самое странное, что тут не было ни одного нормального окна, лишь узкие словно бойницы витражные проемы.

Подойдя к центральному проему мы остановились перед тяжелыми дубовыми воротами окованными металлом. Глядя на них я судорожно сглотнул. На древесине были следы множества ударов когтей.

— Судя по всему тут порезвилось физическое воплощение чангая.

— Ребят, кажется у нас проблемы. — Пока мы, с акулой, изучали дверь цилинь следил за кладбищем. Обернувшись, я увидел как из склепов, молча словно марионетки, движется армия мертвецов

Встречайте третью версию главы. Осталась еще одна и книга будет завершена. Если завтра, в самолете будет нормальная возможность писать, то глава будет в пятницу. Если нет, то понедельник-вторник.

Глава двадцать шестая. Привет из прошлого.

Мой мозг просчитывал все варианты решения текущей ситуации и большая часть мне категорически не нравилась. С другой стороны в этот раз мы не заперты в жертвенной зале львов и у нас есть оружие. Не знаю почему, но я был четко уверен, что перед нами не просто мертвецы, а ревенанты и значит нам придется поработать мясниками, чтобы упокоить это кладбище.

— Мелкие проблемы с духами, — Яда в голосе По хватило бы на то, чтобы вымерла вся деревня у храма не только со всеми жителями, но и с домашней скотиной.

— Это ревенанты. — Стоило мне это произнести, как Мэйлин внимательно посмотрела на меня. — Не знаю откуда я это знаю, но это так. — Ответил я на незаданный вопрос. Подняв голову вверх я посмотрел на храм и понял, что оконный проем у колокольни находится метрах в восьми, может девяти от ступенек. В мою голову пришла гениальная идея.

— По, сможешь забросить свою цепь наверх? — Я указал на колокольню.

— Легко, — Короткое движение руки и благодаря цепким металлическим когтям у нас появилась своеобразная лестница на верх храма. — Мэйлин, ты как самая легкая, первая. — Тут же скомандовал цилинь.

Ловкая, как мангуст, акула с короткого разбега запрыгнула бастарду на плечи и используя цепь и стены в качестве опоры быстро оказалась на верху. Сразу же отчитавшись:

— Чисто!

Буквально через несколько секунд и мы оказались в небольшой колокольне на самом верху храма, с которой открывался отличный обзор на кладбище. Глядя на него мне очень хотелось выругаться. Медленно, словно плохие марионетки к храму шли орды оживших мертвецов. На первый взгляд их было сотни три, может даже больше. В любом случае сражаться с ними в лобовую затея близкая к самоубийству. Если учесть, что ревенант даже с отрубленной головой встанет буквально через минут и лишь вырванное сердце вкупе с оторванной башкой упокаивает эту тварь, то картина вырисовывалась не самая радужная.

— В целом я могу выхватывать этих тварей по одной и затаскивать сюда, а вы будете отправлять их на круг перерождения. — Задумчиво произнес Тан По. — Долго, но достаточно безопасно.

— Мне нравится эта идея, но я бы предложил вначале проверить храм, а уже потом заниматься мертвецами.

— Согласна. Ян, надеюсь ты понимаешь, что чангай может взять всю эту толпу под контроль?

— Насколько эта тварь разумна?

— Конкретно эта, думаю не особо, но чем дольше чангай живет и убивает тем умнее он становится.

— Вот тебе и ответ зачем акума нужен чангай. Он готовит себе карманную армию. — В моей голове всплыла карта, на которой Такеши Хотару отмечала области где восставшие активно сопротивляются имперским войскам. Подняв тут несколько сотен ревенантов под предводительством опасной твари, восставшие могут ударить в тыл лояльным войскам и полностью разрушить левый фланг. — Нам придется уничтожить не только чангая, но и этих выродков. Но это позже, пока надо понять ситуацию в храме.

Сорванный с цепи колокол, высотой в полтора человеческих роста, обнаружился сразу как только мы заглянули вниз. Чугунная чаша украшенная множеством символов, смысл которых от меня ускользал, находился на первом этаже храма. Похоже лопнуло одно из звеньев цепи или же кто-то сделал так, что оно лопнуло. Возможно, что активность мертвецов напрямую связана с тем что колокол молчит. Так много вопросов, а ответов пока нет.

Сам храм поражал своей аскетичностью. Стены из дикого камня были совершенно голые, словно никто