Он осторожно потрогал белый шрам у нее на брови. Вместо ответа она поймала его руку и прижала к своей щеке. Я затолкала Фрэнка в номер и закрыла за собой дверь.

– Я достану пластыри, – деловито сказал Фрэнк, не хуже меня знавший, что где лежит в моей сумке.

Он усадил меня на унитаз, стащил туфли и носки и держал за руку, пока я залезала в ванну.

– Хорошо, что ты так любишь ходить в шортах, – сказал он. – Брюки бы порвались в клочья. В отличие от человеческой кожи, брюки не заживают сами по себе.

Когда я с заклеенными коленками вышла в сопровождении доктора Фрэнка из ванной, Мими и мистер Варгас собирали вещи. С очень деловым видом. Захватив с собой Фрэнка, я вышла за корзиной. Она перевернулась во всей этой кутерьме, и нам пришлось отряхивать вещи и складывать их заново.

Пока мы этим занимались, Мими вышла из номера с чемоданом в руке.

– Иди выписывайся, – говорил мистер Варгас, отбирая у нее чемодан.

– Жаль, я не знала, что вы приедете, – сказала она. – С меня потребовали плату за неделю вперед.

«Сама виновата, – подумала я. – Могла бы взять с собой телефон и не заставлять нас играть в сыщиков».

Фрэнк показал матери корзину.

– Смотри, как красиво я сложил. А знаешь, что я еще сделал? Спас твой роман. И старые тоже. Наш добрый друг мистер Варгас тебе сказал?

Я поняла, что писать имя мистера Варгаса у Фрэнка на руке больше не придется.

Мими поставила чемодан и обняла сына.

– Что бы я без тебя делала, Фрэнк?

– Постоянно задаю себе тот же вопрос, – сказал он.

Я наблюдала за ними, с головой погрузившись в размышления. Удивительно, сколько эмоций может выразить почти совершенно неподвижное лицо Фрэнка. Жаль, что он никогда не встречался с Бастером Китоном. У них много общего. Они бы точно подружились, хотя Китон принадлежал к поколению его покойного дедушки, доктора Фрэнка.

Меня вывел из задумчивости окрик Мими.

– Что ты стоишь, Элис? Сделай хоть что-то полезное. Посмотри под кроватями, ничего ли мы не забыли.

На обратном пути Фрэнк сел вперед.

– Ксандер сказал, что я мужчина, помнишь? Теперь я могу сидеть впереди.

Я так вымоталась, что не стала спорить. Мими с мистером Варгасом пришлось довольствоваться задним сиденьем. По-моему, они только обрадовались.

Когда мы поднимались из Студио-сити через Лорел Каньон, Фрэнк сказал Мими:

– Мамочка, я должен у тебя кое-что спросить. Меня это беспокоит с тех пор, как я прочел твою книгу. Почему Элис занимает половину названия, и на каждой странице «Элис, Элис, Элис», и ничего не говорится про Фрэнка? Ты знаешь меня в десять раз дольше, чем ее.

– Ты читал мою книгу? – удивилась она.

– Разумеется.

Фрэнк отстегнул ремень, встал на колени и повернулся назад, чтобы видеть маму.

– Я скучал по тебе. Хотел услышать твой голос.

Я поймала в зеркале лицо Мими, пытаясь понять, собирается ли она сделать ему замечание, что так сидеть опасно, но она смотрела в окно. Мы почти поднялись к светофору на пересечении Лорел Каньон и Малхолланд-драйв.

– Фрэнк, – сказала я, поняв, что она не собирается сделать замечание. – Будь добр, сядь нормально и пристегнись. Сию минуту.

Он сел прямо и застегнул ремень, однако не успокоился.

– Мама, я жду объяснений. Пожалуйста.

Мими вздохнула.

– Понимаешь, Фрэнк, когда я сказала, что написала книгу, то не имела в виду, что она полностью готова. Я не думала, что кто-то прочтет роман в таком виде. Когда я начинаю писать, мне всегда сложно придумать имена героев и я становлюсь в тупик. Однажды я решила взять первые имена, которые придут в голову. Это было в тот день, когда вы с Элис поехали на пляж. Помнишь?

– Я помню, – сказала я.

– Я не с тобой разговариваю, – отбрила меня Мими. – Видишь ли, Фрэнк, я собиралась поменять имена. До того, как кто-то прочтет книгу.

Мы с мистером Варгасом обменялись взглядами в зеркале. Я поняла, что наши мысли движутся в одном направлении. Мими отказывалась предоставить мне рукопись не потому, что сумасшедшая, а просто от смущения. Если она и сумасшедшая, то совсем чуточку – как можно позволить такой мелочи встать на пути прогресса! Особенно учитывая, что импульсивно выбранные имена можно поменять во всем тексте нажатием нескольких кнопок. Нет, погодите. Мими ведь работает не на компьютере. Это я компьютерный гений. Элис. Имя, которое я впечатала в ее рукопись, каждый раз произнося его, когда она называла меня Пенни. С точки зрения Мими, во всех неприятностях, случившихся после прибытия, виновата я. Вместе со своим дурацким именем.

Или она меня просто невзлюбила. Тоже вариант.

– Думаю, мое имя должно было прийти тебе в голову самым первым, – сказал Фрэнк.

– Оно не могло прийти ко мне в голову, потому что никогда из нее не выходило, – возразила Мими. – Я всегда думаю о тебе, сынок. Каждую минуту. Даже когда сплю.

– Теперь, когда ты объяснила, мне все понятно, – сказал Фрэнк. – У меня остался только один вопрос. Что случилось с мальчиком из твоей книги, когда история закончилась? Что произошло с ним в конце?

Мы наконец проехали перекресток и начали спускаться с Лукаут-Маунтин мимо аптеки Шваба. Мими долго смотрела на вечерний Лос-Анджелес и наконец сказала:

– Хотела бы я знать.

29

Помня о своем обещании Фрэнку уехать, как только Мими закончит книгу, я в тот же вечер забронировала билет на рейс в шесть утра и собрала вещи. Мистер Варгас решил вернуться в Нью-Йорк через пару дней. Во всяком случае, так он мне сказал.

Я попрощалась со всеми, пожелала спокойной ночи и улеглась в постель. Наверное, впервые в жизни я с радостью ставила будильник на половину четвертого утра. Я надеялась, что ранний отъезд позволит избежать слишком эмоционального прощания. Долгие проводы – долгие слезы. Можно подумать, Фрэнк или Мими собираются по мне плакать. Надо отдать им должное – они редко проявляли чувства. Тем лучше.

Я проснулась не от будильника. Мелкокалиберный Э. Ф. Хаттон положил руку мне на плечо и сказал:

– Проснись, Элис.

Я подпрыгнула и включила ночник.

– Что случилось, Фрэнк?

– Я только что проверил твои чемоданы.

– Еще бы, как ты мог упустить такую возможность.

Я оставила чемоданы у входной двери. С таким же успехом можно было прикрепить к ним записку: «Обыщи меня».

«Обыскать тебя? Зачем? Ты что, написала ответ на листке бумаги и спрятала в карман? Или ты пишешь об этом в блокноте?»

– О, Фрэнк. – Я прокашлялась. – Я что-нибудь