— Когда ты видел, чтобы божества даже третьего и второго круга отвечали людям напрямую? Не считая последних месяцев, конечно же, когда возникла опасность существования самих богов? Юпитер вмешался именно сейчас, гарантировав себе вечную жизнь в наших сердцах, параллельно, как понимаю, планируя проредить пантеон. Мир меняется, уходят технологии Древних, за ними — после уменьшения влияний некоторых сословий и общностей, будет вынуждена уйти в забвение и часть богов. А эта та же война, не только на земле, но и на небе.

Фридрих молчал. Я, озвучив подобные мысли, которые в ином месте и времени могли отправить меня прямиком на плаху, тоже молчал.

— Сколько у нас осталось времени? — спросил я, когда пауза надолго затянулась.

— У нас оставалось не больше тридцати лет. Но открытие ледяных разломов даст нам так необходимый ресурс, и технологии Древних будут продолжать работу.

— Технологии Древних, — усмехнулся я. — Кто видит дальше, карлик или великан?

— Ты сейчас про труды Бернара Шартрского? Карлик на плечах великана? — внимательно посмотрел на меня Фридрих.

— Да. Люди по своей натуре — суть карлики на плечах великанов, и каждое следующее поколение людей видят больше и дальше не потому, что у них острое зрение, а потому что предыдущие поколения в роли великанов вознесли их на высоту своего гигантского роста. Я еще не договорил, — жестом оборвал я Фридриха. — Так вот, люди — карлики на плечах великанов. Но к нам это не относится. Это верно и справедливо для Терры, где технологии за минувшие восемь столетий шагнули может быть даже вровень с технологиями Древних — я как раз недавно держал в руках их коммуникатор. Да-да, именно оттуда. Хотя если верить историкам терран, общий уровень развития на Терре восемь веков назад уступал даже уровню развития батарнских варваров начала Эпохи Дракона. За восемь сотен лет — и такой рывок! Безо всякого наследия Древних, которые владеющие терране принесли сюда, в наш мир. У нас же… хранители сделали из нас карликов, которые живут в загоне среди высоких заборов. Сейчас заборы, с исчерпанием ресурса привнесенных ими технологий упадут, и в нашем мире останутся одни карлики наедине с окружающим жестоким миром. У нас не было и нет великанов предков, все что мы можем — пользоваться чужим наследием взяв его в аренду.

— Для этого я и открыл ледяные разломы. У нас теперь будет возможность восполнить запасы кристаллов силы, и все артефакты Древних продолжат работу.

— Ты открыл ледяные разломы, но что будет потом, когда возможность добывать там кристаллы силы иссякнет? Открывать еще одну череду разломов? Что будут делать наши потомки, оказавшись без исчерпавших ресурс технологий Древних наедине с пришлыми демонами в нашем собственном мире? Ты думаешь вперед на сколько лет — двести, триста? Владыка Юпитер, решивший мне помочь прямым вмешательством, полагаю думает с более длинным шагом планирования.

— Стоп, — поднял ладонь Фридрих. — Мы идем не в то русло. Согласен, можно отказаться от наследия Древних, пробовать развивать собственные технологии, закрыть разломы, но ты просто не сможешь этого сделать!

— Это почему это?

— Во-первых, закрытие разломов прервет связь с Европой — мы ее потеряем. Без каналов доставки…

— Европу мы и так потеряем — сколько осталось терраформирующим установкам Древних? Тем более что это за крайности: «Отказаться!» Кто сказал, что я собираюсь от отказываться от технологий? Я ж не батарнский варвар времен зари Эпохи Империи, чтобы выбрасывать все непонятное.

Фридрих поджал губы. Явно не привык, чтобы его прерывали и перебивали. Тем более в таком тоне — это тирану было определенно в новинку, и он начинал все сильнее нервничать.

— Европа сможет существовать в нынешнем виде еще больше двух сотен лет, — начал он с другого конца аргументации.

— И эти две сотни лет мы по-прежнему будем безоглядно вливать туда ресурсы, чтобы часть первого сословия получившего туда билет жила в персональном раю? Обеспечивать жизнь пары сотен фамилий и их обслуживающего персонала, пока Камаргар, Атлантида и прочие провинции остаются жопой мира?

— Где-то же у мира должна быть жопа, — философски ответил Фридрих, неожиданно приняв предложенный тон.

— Так пусть она будет на Европе, я не против. Мир меняется, меняется и положение… — я замялся, не став заканчивать. Вспомнил, как любил говорить Кастельмор: «Когда бы ни собрались благородные доны и о чем бы не вели беседу, разговор всегда придет к обсуждению какой-либо жопы, неважно какой». Я всегда с Кастельмором спорил на эту тему, пока тот был жив. Но похоже, спорил зря.

Тиран между тем глубоко вздохнул. В этом его вздохе уже послышались отголоски обреченности.

— Доминик, но ты же не глупый человек. Ты же не можешь не понимать, что если ты станешь императором, тебя не примет первое сословие….

Фридрих, увидев мой насмешливый взгляд, побледнел и осекся на полуслове.

— У меня есть встречное предложение. Я даю вам три месяца — вы, вы все, кто роняя тапки сбежал из Рима на Европу, за это время ищете возможность эвакуации нахер из моего… прошу простить, это все тлетворное влияние демонов, — покачал я головой, злясь на самого себя. — У вас есть три месяца на то, чтобы найти пути прочь с Юпитера. На девяносто первый день я закрою разломы и прерву с Европой связь полностью.

— Ты не сможешь этого сделать! — уже повысил голос Фридрих.

— Почему это? — удивился я. — Технически, как оказалось, это сделать довольно просто.

— Да почему ты такой тупой!? Потому что тебе не позволят стать императором! Ассамблея тебя не примет! — Фридрих уже кричал.

— А кто тебе сказал, что я хочу стать императором? — поинтересовался я за миг до того, как банальным ударом в ухо отправить императора в беспамятство. О безопасности он своей позаботился, вот только не учел того, что я вернул себе способности мастера меча Девятого круга.

Но вообще, хорошая у него была идея. Просто великолепная. В принципе, если бы я хотел занять трон, предложение Фридриха действительно просто не имело бы для меня альтернативы. И мне пришлось бы на него соглашаться, чтобы разожженный им пожар на Юпитере не принял совсем катастрофические объемы.

— Ну наконец-то, я уже устал вас слушать, — раздался вдруг насмешливый голос из кабинета.

— И давно ты там? — обернулся я, выглядывая в полумраке развалившуюся в кресле фигуру.

— Пару минут.

Подняв взгляд на звезды, я сощурился, а потом звучно, словно зверь, втянул ноздрями воздух.

— Эй, ты там в порядке? — раздался голос из темноты кабинета, в котором слышалось наигранное волнение.

— Я рожден в варгрийских лесах, и у меня прекрасный нюх, — посмотрел я в темноту кабинета. — И хорошо чую как кто-то сейчас, мягко говоря, привирает.

— Ну ладно, ладно, не пару минут. Подольше.

— И уже устал?

— Да, слова все сплошь длинные и сложные, я не все понимал.