— Миров тысячи тысяч, но путешествовать между ними можно только, как я понимаю, по горизонтали. Через боковые планы — Через Муспельхельм, Йотунхейм, Нифльхейм и Ванахейм, где преобладают стихии огня, воды, земли и воздуха. И то можно только при возникновении подходящих условий. Через верхний и нижние планы — нельзя.

— Почему?

— Потому что с условного верха находится Асгард, обиталище богов. Туда пройти можно лишь через стихийный план истинного Света. С условного низа находится Хельхейм, также обиталище богов, и пройти туда можно только через стихийный план истинной Тьмы. Ни один человек или индигет на такое не способен. Только боги.

— Разломы в боковые планы ты закрыл. Два мира из четырех…

— Инферно и мир Стужи. В остальных двух стихийных планах нашего мира нет никакой, если опять же судить со слов Фридриха, предпосылок к проникновению в наш мир. Но я этому верю, с Фридрихом мы общались вместе с Гомером.

— Закрытые разломы обратно не откроются?

— Нет.

— Точно? — что-то явно почувствовала Алисия.

— У нас не откроются. Есть вариант, что Инферно, адское пламя, прорвется на ту, другую Терру, наш соседний мир с другой стороны. Прорвется в тот самый мир, откуда изначально к нам пришли терране. Фридрих полагает, что со временем агрессивным стихиям становится тесно в границах своих планов, и дальше высвободившейся силой или уничтожается собственный стихийный план, или стихия пытаться прорваться в соседние миры, если объяснять все очень грубо. Это — агрессия стихии в отдельно взятом плане, и есть предпосылки к открытию путей между мирами.

— Тебя это не заботит?

— Заботит что?

— То, что в соседнем с нашем мире появятся демоны адского пламени?

— Как тебе сказать…

— Скажи как есть.

— Во-первых твои предки терране с той стороны, со стороны Инферно, восемь веков назад пришли и привели в наш мир демонов и адское пламя. Причем пришли они сюда, уводя этих самых демонов и адское пламя из своего мира. Сейчас же эти демоны, если у них получится, просто уйдут туда, куда и должны были идти изначально. Мы почти тысячу лет держали оборону на переднем краю, теперь их очередь, а нашему миру пора пожить спокойно. Тем более что…

— Что?

— Тем более что, как говорил Фридрих, разломы без установленных заранее маяков, как было у нас, не открываются сразу — этому моменту предшествуют годы, иногда десятилетия небольших прорывов. Как на плотине, которую не сносит сразу…

Говоря все это, я запустил руку в белоснежные локоны Алисии. И прервавшись на полуслове, притянул ее к себе, целуя.

— Во-вторых? — положила она мне ладони на грудь, отстраняясь.

— Что во-вторых?

— Насчет твоего отношения к открытию разломов в ином мире.

— А. Да. Во-вторых, Фридрих в разговорах со мной горячо настаивал на том, что разломы были настоящим благом для Империи. Он утверждал, что внешняя угроза сплачивает сословия и народы, и именно из-за внешней угрозы у нас получилось так быстро объединить практически весь мир под властью Дома Дракона. Так что, если на Терре нет объединяющей весь обитаемый мир Империи, как у нас, им — в разрезе исторического процесса, угроза демонов пойдет во благо.

— Доминик, милый.

— Да?

— Ты знаешь, я не хочу тебя обманывать. Дело в том, что я каким-то образом чувствую твои эмоции, чувствую, когда ты недоговариваешь. И сейчас я уверена, что ты говоришь совсем не то, что хочешь. Может скажешь честно?

— Честно… если совсем честно, то Юпитер, — широким жестом обвел я панораму рассветного неба и бухты Альба, — это мой мир. Терра — нет. Достаточно честно?

Мне действительно было все равно, что будет с бушующим в Инферно адским пламенем, поджигающим ярость в легионах демонов. У меня есть свой собственный мир, а как будет развиваться ситуация с разломами и демонами адского пламени в соседнем, и как терране будут справляться с этой новой для них угрозой, меня совершенно не колебало.

— Мог бы сразу сказать.

— Мог бы. Но тогда ты бы могла обо мне плохо подумать.

— Все что нужно я о тебе уже знаю, и все плохое уже давно подумала, так что даже не переживай по этому поводу.