Король появился совершенно неожиданно и разрушил идиллию бесцеремонно, как вернувшийся из похода обманутый муж. По его мрачному и решительному лицу Жак понял, что его величество явился не для развлекательной беседы и что новости, им принесенные, будут не из приятных. Вряд ли его так огорчила обещанная казнь…

Ольга тоже почувствовала что-то неладное и оборвала на полуслове описание восхитительного котеночка невероятной кофейно-полосатой масти.

— Доброе утро, — быстро и сдержанно поздоровался король. — Ольга, в гостиной ждет телепортист, возвращайся во дворец.

— Что случилось? — в один голос встревоженно ахнули и хозяин, и гостья.

— Ничего особенно страшного, просто ты там нужна. И желательно поскорее. Тебя ждет Кантор, а мне нужно поговорить с Жаком. Извини, но это серьезно. Потом поболтаете.

— С ним что-то случилось? — Ольга моментально вскочила, забыв о недопитом кофе, щеночках, котятках и прочих радостях.

— Нет-нет, — поспешил успокоить бедняжку король, видя в ее глазах панический ужас. — Кантор цел и невредим, но крайне нуждается в твоем обществе.

Он молча дождался, пока девушка вместе с собакой и удочкой исчезнет в сером облачке, после чего пояснил, — видимо, в качестве утешения испуганному шуту:

— Никто из моей свиты не пострадал. Но почти все сейчас нуждаются в уходе на некоторое время.

— Что случилось? Опять на кого-то покушались?

— Скорей наоборот… — Король присел к столу и достал трубку. — Более наглого и дерзкого налета я еще не видел. Зато хотя бы мельком и издали увидел во плоти нашего горбатого знакомца. Силен, ничего не скажешь. Придворные маги единодушно согласились, что тянет на магистра, не меньше. С такого расстояния пустить на императорскую ложу «змеиный ветер»…

— А что это?

— Я тоже не очень понял объяснения магов, но одно ясно — штука смертельная. К счастью, воздействие не моментально, и его успели вовремя нейтрализовать. Но некоторые последствия все же остались — как сказала мэтресса Морриган, депрессия с приступами немотивированного страха. К вечеру должно пройти, но до того времени лучше не оставлять пострадавших в одиночестве. А Кантор, как ты сам понимаешь, пребывая в депрессии, да еще если ему станет страшно, никого к себе не подпустит, кроме Ольги.

— А вы? — встревожился шут. — А Кира?

— Боги с тобой, Жак, неужели бы я позволил беременной женщине таскаться по публичным казням? Кира осталась дома. И со мной тоже все в порядке.

— У вас что, и к этому делу иммунитет?

Король помолчал, раскуривая трубку, затем кратко и очень холодно ответил:

— У меня телохранители.

— Угу… — проворчал Жак.

И чтобы ничего больше не говорить, направился к плите — приготовить кофе для его величества. Почему-то он очень ясно представил себе эту сцену — Кантор и его напарник делают шаг и сдвигаются плечом к плечу, закрывая короля. Не потому, что так его любят и он так им дорог, а потому, что такая у них работа. Никогда не мог этого понять… Пусть так правильно, так надо, все такое… А если бы маги не успели?

Король не стал тратить слова на утешение своего впечатлительного шута. Он просто сделал вид, что ничего не заметил, и принялся рассказывать подробнее. Действительно, по степени наглости горбатый маг годился в наставники даже Кантору. Он явился на место казни невидимым и задолго до установки оцепления, так что в результате оказался на самом помосте. Как только преступницу вывели и она приблизилась к спасителю на достаточное расстояние, он первым делом пустил на императорскую ложу тот самый «змеиный ветер», чем привлек всеобщее внимание именно туда. Затем хладнокровно расстрелял ближайших стражников, открыл телепорт — и был таков. Увидеть его смогли лишь мельком — в тот момент, когда он схватил императрицу Юй и стал видимым — секунды три; потом злодей исчез, и кидаться за ним в исчезающий телепорт храбрецов не нашлось.

Жак мысленно порадовался, что Шеллар III сидел далеко от места событий, а то с этого любознательного храбреца сталось бы…

— Рассмотреть удалось немного, — продолжал король, мрачно попыхивая трубкой. — Но мне показалось, лицо у него ненастоящее. А глаза действительно разные, очень заметно. Неестественных для человека цветов, багровый и такой оттенок синего… вот как ободок тарелки. И светятся. Отвратное дельце получается. Будет большой шум, беспорядки, и оголтелые мистики разных орденов будут биться стенка на стенку в каждом более-менее заметном городишке.

— Почему? — не понял Жак, подавая королю чашку.

— Потому, — вздохнул тот, — что эти демонские разные глаза видела кроме меня толпа народу! Ты представляешь, какая реклама для Небесных Всадников! Ах, ты же не в курсе… В их учении упоминается некий посланник божий, который явится на летающей колеснице изъявить волю повелителя и все такое… Так вот, описание этого божьего уполномоченного предполагает, что глаза у него именно таких несуразных цветов. И «небесная броня» у него тоже имеется — ножи, сюрикены и даже несколько стрел, которые успела пустить охрана, не достигли цели. И еще при этом он утащил приговоренную к смерти активистку ордена! Вот это пропагандистский трюк на высшем уровне! Представь себе, сколько народу вспомнит слышанные когда-то проповеди и подумает: «Ух ты, и правда! А я-то не верил!»… Впрочем, я пришел к тебе по другому делу. Они несколько совместимы, но прежде всего хочу показать тебе кое-что занятное. Вчера я задумал один небольшой эксперимент, и сейчас мы подведем его итоги и сделаем выводы… — Шеллар III выложил на стол стопку исписанных бумажных листов и бегло просмотрел. — Ох и почерк у Ольги, никогда бы не подумал, что женщина может так безобразно писать…

Жак, узнавший эти листы, которые сам же старательно исписывал весь вчерашний вечер, с картинной ревностью вопросил:

— Так вы заставили меня тяжко трудиться долбаным средневековым пером только затем, чтобы потом дать Ольге надругаться над моим бессмертным творением?

— Абсолютно верно, — невозмутимо сообщил Шеллар, переворачивая лист. — И не напрасно. Как я и ожидал, мои подозрения подтвердились. Судя по замечаниям Ольги, в твоем рассказе обнаружилось сорок семь неточностей. В двадцатом веке еще не было трех упомянутых тобой наркотиков, двух моделей одежды, одного государства и одного религиозного учения. В конце этого века, вопреки твоим утверждениям, люди уже не пользовались химическими карандашами, чернилами и перьями, не носили расклешенных брюк и сабо на платформе и не курили самокруток, за исключением эксцентричных любителей. Однако уже имели атомные электростанции, антибиотики и автоматическое оружие. Помимо этого, в конкретной стране, которую ты избрал своим постоянным местом жительства, существовала обязательная воинская повинность, уклониться от которой можно было только путем симуляции определенных заболеваний или взятки должностному лицу, но никак не на основании пацифистских убеждений. Зато за политические анекдоты в это время уже не ссылали в Сибирь на двадцать лет. Многие упомянутые тобой факты не совпадают по времени. Например, во времена «Битлз» еще не было мегасети, да и называлась она не так, даже когда появилась.