Можно было бы продолжать дальше, но мне это кажется излишним. Ты, как и твой сосед, единственный источник твоих знаний, имели крайне смутное понятие об эпохе, в которую жила Ольга. Даже если предположить, что советник, как ты утверждаешь, происходит из середины двадцать первого века, он не мог быть таким же невеждой, как и ты. Он жил гораздо ближе к тому времени и хотя бы одну-две из твоих сорока семи ошибок должен был заметить. А заметив одну, насторожиться и копнуть глубже. Если же ты ошибся и он жил гораздо позже, то есть ближе к тебе, он бы вычислил тебя по характерным оборотам речи и словечкам, которые у тебя то и дело проскакивают, ибо он бы тоже их знал. Сюда же прекрасно укладывается так озадачивший тебя факт, что списки заключенных располагались в искаженном алфавитном порядке. Похоже, моя гипотеза имеет под собой вполне реальные основания, хотя и нуждается в дополнительной проверке. Господин советник — переселенец, но не из твоего мира. Как тебе?

— Смело, — кивнул Жак. — А из какого?

— Если тебе будет не очень сложно, поинтересуйся у своих друзей из агентства «Дельта», что они знают о мире Каппа. Любая информация будет полезна. Также попроси у них фото советника, надеюсь, у них в архивах есть хоть одно изображение столь знаменитой личности. Или, если мэтр Максимильяно так уж категорически будет возражать, попроси… Пусть господин Амарго покажет эту физиономию Орландо, интересно, что он скажет. Чувствует мое сердце, что не просто так наш горбун прибился к советнику и пользуется у него таким расположением. И если верно то, что я думаю… то я понял, откуда растут ноги у Небесных Всадников! Осталось только выяснить, как они все-таки сюда попадают из своего мира? Жак, а как вообще открывались иные миры? Ведь чтобы поставить в них Т-кабину, надо сначала попасть туда каким-то другим способом? Не эльфы же вам показали, к примеру, наш мир. Судя по тому, что я о них знаю, они предпочли бы, чтобы вы здесь вовсе не появлялись.

— Понимаете, — вздохнул шут, — населению тоже не очень объясняют, откуда что берется… Как вы сами говорите, для подданных существует официальная версия, а она у нас такая, что якобы люди случайно и беспричинно вдруг оказываются в другом мире, ничего для этого не делая. А когда их начинают искать, то и находят новый мир. Звучит идиотски. Если бы я знал, что мне когда-нибудь понадобится эта информация, я бы поковырялся в одном месте, куда нормальные люди не ходят. Но теперь нет возможности. А, да, что-то я еще слышал о так называемых «стихийных порталах». В приватной беседе в реале, кажется, у соседа… Только мы все тогда что-то пили… А, вспомнил. К соседу пришел… э-э… вернее будет сказать, сосед силком затащил… в гости шархийского парня, которого в свою очередь надыбал в гостях у Гаврюши… Да-да, ваше величество, у того самого Гаврюши, где вам дали по физиономии…

— Неправда, — возразил занудный Шеллар, — не по физиономии. Удар был нанесен в корпус. Жак, можно покороче и без лирических отступлений? Что этот шархийский парень сказал о стихийных порталах? Независимо от того, добровольно он пришел в гости или сосед его затащил.

— Что они существуют. Но пользоваться ими нельзя, так как они непостоянны. То есть они не соединяют две конкретные пространственные точки, а как бы меняются. Вот, допустим, войдя в портал, сейчас вы попадете в Мистралию. Через две минуты он уже перенесет вас в другой мир. А через час можете там спокойно ходить, и он работать не будет.

— Ага… — медленно протянул король, и его до сих пор мрачное лицо стало проясняться. А в глазах появилось нечто такое многообещающее, что Жак мигом понял — ему хана. Потому как сейчас его величество поймает за подол мантии своего придворного мага и будет его методично насиловать, пока тот не изложит своему повелителю все о стихийных порталах в теории и практике. А почтенный мэтр потом аналогичным образом изловит болтливого шута и выскажет ему свою благодарность за просветительскую деятельность…

Нюх господина Ганзи не просто говорил, что дело скверно. Он вопил во весь голос: «Спасайся!» Но куда и каким образом спасаться, к сожалению, не уточнял. А сам помощник по информации, он же бессменный посланник, путей к спасению не видел. Надо было драпать раньше, как только узнал, что босс в ближайшие полгода не встанет, да и потом вряд ли будет уверенно ходить и членораздельно разговаривать. Промедлил. Привычная верность подвела. Да еще высказанный без уточнений вердикт лекаря — жив и жить будет. Очень хорошо, конечно, что жить будет, а уточнить — будет ли при делах? Удавить этого лекаря! Теперь драпать поздно. В тот же вечер примчался Френзи, немедленно выдал кучу заданий, и возможность смыться исчезла — попробуй смойся, когда вокруг тебя толпа головорезов с Крошем во главе. А пока Ганзи разбирался, что же на самом деле случилось с дорогим боссом, явился господин Айзек. И последняя надежда отвертеться от милой беседы с королем Ортана растаяла, как кусочек сахара в чашке с чаем. Тот самый кусочек, который помощник по информации с перепугу уронил в чашку, хотя изначально намеревался попить чаю вприкуску.

Ганзи не любил господина Айзека. С самого начала, с первого взгляда, самозваный благодетель не вызывал у него симпатии, и липовая биография странного купца отнюдь не способствовала повышению доверия. При дальнейшем знакомстве господин в шляпе стал и вовсе неприятен. Особенно когда с подачи хитрого Шеллара посланник заподозрил могущественного торговца копченостями в нехороших намерениях на свой счет.

С боссом господин Айзек был всегда сладкоречиво любезен, однако любил при этом напускать на себя таинственность, делать многозначительные паузы и всячески демонстрировать, что окружающие с трудом представляют себе его истинное могущество.

С Френзи он, напротив, вел себя по-приятельски, где-то даже фамильярно. Подобное обращение было частично оправданно, учитывая их почти одинаковый возраст, но со стороны выглядело не совсем красиво. Как будто господин Айзек намеренно пытался дать всем понять: дескать, вот смотрите, какой я свойский парень, при всей моей крутизне со мной можно запросто, по-дружески…

С самим Ганзи этот господин был неизменно вежлив и серьезен, как будто пытался произвести впечатление солидного и надежного клиента. Однако как бы он ни старался, семидесятипятилетний гном видел в приятеле Френзи только дерзкого сопляка. И этот сопляк с преступной беспечностью играл вещами, которыми нельзя играть ни в коем случае. Самой опасной и ненадежной из этих «игрушек» являлось долготерпение Шеллара III. А самой ценной и невосполнимой — жизнь несчастного господина Ганзи.

«Ох, надо было драпать, пока можно было…» — думал Ганзи.

Сегодня господин Айзек не пыжился, как обычно, стараясь казаться серьезным и солидным, — скорее, он был отечески ласков и преисполнен сочувствия. И этот подозрительно ласковый тон окончательно убедил сметливого полугнома, что ему опять предстоит опасная посольская миссия.

— Господин Пуриш утверждает, — словно по инерции докладывал он, хотя мысли его были совсем о другом, — что не знал, кто на самом деле сидел у него в кабинете. Мистралиец записался к нему на прием как обычный посетитель, принес кристалл на прослушивание. Кристалл был предъявлен, я сам слушал. Если это музыка, то я королевский паладин. Пока не вошел босс, ничего подозрительного не происходило. Как чужой человек взял под контроль животных, Пуриш сам не может объяснить. Он теперь трясется от страха, полагая, что мистралиец приходил его убить. Выглядит неважно, хлещет целебные зелья, того гляди, следом за боссом отправится. Попросил больше к нему не приходить, так как уверен, что именно визиты босса спровоцировали налет мистралийца. И после такого ужаса осмотрительный господин Пуриш станет общаться с нами лишь при гарантии, что его оставят в покое наши враги и прочие убийцы.