“Политика вечности” одерживает верх, когда вымысел становится реальностью. Лидер из сказки беззастенчиво лжет и не раскаивается в этом, поскольку ложь – это суть его существования. Вымышленный персонаж “преуспевающий бизнесмен Дональд Трамп” наполнил публичную сферу ложью и никогда не извиняется, ведь это значило бы признать, что истина существует. В течение 91 из первых 99 дней на посту президента Трамп допускал не менее одного откровенно ложного утверждения в день. За свои первые 298 дней в должности он сделал 1628 ложных или недостоверных утверждений. В ходе получасового интервью он допустил 24 ложных или недостоверных утверждения, то есть (учитывая время для озвучивания вопросов) примерно одно в минуту. Конечно, лгут все президенты, но в случае Трампа исключение составляет как раз правда.

Многие американцы не видят разницы между человеком, который постоянно лжет и никогда не извиняется за это, и человеком, который почти не лжет и исправляет свои ошибки. Американцы усваивают взгляд на мир, предложенный Сурковым и RT: никто не говорит правду, которой, возможно, и нет, поэтому давайте просто повторять то, что нам нравится слышать, и подчиняться тем, кто это произносит. Именно так действуют авторитарные режимы. Трамп перенял российский двойной стандарт: ему позволено безостановочно лгать, но даже малейшая ошибка журналиста дискредитирует всю профессиональную журналистику. Трамп вслед за Путиным заявил, что лжет не он, а репортеры. Трамп назвал их “врагами американского народа”, производящими “фейковые новости”. Трамп гордился обеими этими формулировками, хотя обе они – российского происхождения.

В России журналисты, которые занимаются расследованиями, были оттеснены на обочину, чтобы новости превратились в ежедневное шоу. Смысл шоу в том, чтобы оно порождало эмоции и у сторонников, и у противников и раскол в обществе сохранялся и углублялся. Каждый новостной цикл порождает либо эйфорию, либо депрессию, и укрепляет убежденность в том, что суть политики – это отношения с внутренними союзниками и внутренними врагами, а не улучшение жизни граждан. Президент Трамп управляет точно так же, как вел избирательную кампанию: он бесчинствует, а не разрабатывает политику.

“Политика вечности” соблазняет ностальгическим циклом, но вместо этого приносит цикл конфликтов. Трамп пришел в Белый дом, когда уровень неравенства в США приблизился к российскому. Богатство и доход в США не были настолько неравномерно распределены между богатейшими 0,1 % и остальным населением с 1929 года, с Великой депрессии. Когда Трамп рассуждает о возвращении Америке “величия”, его сторонники предпочитают вспоминать период после Второй мировой войны, когда неравенство уменьшалось. Сам же Трамп имеет в виду страшные 1930-е годы, причем не только (действительно имевшую место) Великую депрессию, а нечто еще более пугающее: альтернативный мир, в котором ничего не сделано для ее преодоления ни за границей, ни в США.

Лозунг кампании Трампа и девиз его правления – “Америка прежде всего”. Это отсылка к 1930-м годам – точнее, к альтернативной Америке с ее растущим расовым и социальным неравенством, против которого не принимаются адекватные политические меры. В 1930-х годах лозунгом “Америка прежде всего” пользовались и противники Франклина Д. Рузвельта с его государством всеобщего благосостояния, и противники вступления США во Вторую мировую войну. Чарльз Линдберг, лицо движения “Америка прежде всего”, заявлял, что белым в Соединенных Штатах следует сотрудничать с нацистами, близкими в расовом отношении. В 2010-х годах утверждать, будто “Америка прежде всего”, означало указать момент мифической непорочности в “политике вечности”, принять неравенство как данность, отрицать, что нечто заслуживало исправления тогда или может быть исправлено теперь.

В трамповской “политике вечности” Вторая мировая война утратила смысл. Прежде американцы считали ее справедливой войной с нацистами-расистами, а это позволяло кое-что сделать для улучшения жизни в США. Правительство Трампа разрушает память американцев о “справедливой войне”. Выступая перед ветеранами-навахо, Трамп позволил себе расистское высказывание о политическом оппоненте. Он умудрился отметить День памяти жертв Холокоста, не упомянув о евреях. Шон Спайсер, пресс-секретарь Трампа, заявил, что Гитлер не истреблял “собственный народ”. (Холокост начался как раз с того, что немецких евреев исключили из состава “немецкого народа”.) “Политика вечности” требует врага, в том числе внутреннего. Как выразился Трамп, “люди” – это “настоящие люди”, то есть не все граждане, а группа избранных.

Трамп, как и его российские покровители, называл избрание Барака Обамы отклонением. Как и RT, Трамп распространял (чтобы подчеркнуть, будто “люди” – лишь белые) выдумку, будто Обама не американец. Подобно Киселеву с его замечанием о джунглях и Обаме, или Ильину, приписывающему джазу кастрирующую функцию, или Проханову с его кошмарами о “черном молоке” и “черной сперме”, Трамп обожает фантазировать о власти чернокожих. Когда президентом стал Трамп, Дмитрий Киселев сравнил Обаму с “евнухом, который теперь ничего не может”. Трамп – единственный в американской истории кандидат в президенты, который публично похвалялся пенисом. Его сторонники из числа белых расистов именуют тех республиканцев, которые не одобряют расизм Трампа, cuckservatives – от conservatives, “консерваторы”, и cuckold, “рогоносец”. (Намек на популярный порнографический сюжет: белый муж наблюдает за тем, как его жена совокупляется с чернокожим.) Сексуализировать врага – означает подменить политику биологией и, выбрав бездонную болезненную гордость, забросить трудный путь реформ и освобождения.

Врагом в американском варианте “вечности” выступает чернокожий, и политика начинается именно отсюда. Поэтому следующей (после 1930-х годов и расистов-изоляционистов из движения “Америка прежде всего”) опорной точкой в трамповской “политике вечности” выступают альтернативные – без Гражданской войны – 1860-е годы. В действительности афроамериканцы получили гражданские права после войны 1861–1865 годов, и если чернокожих исключить из трамповского “народа”, то их следует держать в цепях. И мы видим, что правительство Трампа (так же, как оно ставит под вопрос необходимость войны с Гитлером) сомневается в целесообразности борьбы с рабством. Рассуждая о Гражданской войне, Трамп сокрушается: “Почему нельзя было все разрулить?” Глава его аппарата Джон Келли заявлял, что к Гражданской войне привело недостижение компромисса: если бы люди были практичнее, то США могли бы благоразумно остаться страной, в которой чернокожих резонно заковывают в цепи. В голове некоторых сторонников Трампа одобрение Холокоста прекрасно уживается с одобрением рабства: на крупной демонстрации ультраправых в Шарлотсвилле (штат Виргиния) соседствовали символы нацистов и конфедератов.

Провозглашать, что “Америка прежде всего” – значит отрицать всякую необходимость бороться с фашизмом в США и за рубежом. В августе 2017 года, когда американские нацисты и белые расисты провели марш в Шарлотсвилле, Трамп заметил, что некоторые из них – “очень хорошие люди”. Он поддержал поклонников Конфедерации и нацистов в их желании сохранить памятники деятелям КША. Эти памятники появились на Юге в 1920–30-х годах (когда вероятность победы фашизма в Америке была вполне реальна), и увековечивают они память о расовом очищении городов американского Юга, совпавшем с подъемом фашизма в Европе. Современники без труда заметили эту связь. Великий американский шоумен и публицист Уилл Роджерс в 1933 году высказался об Адольфе Гитлере так: “Газеты твердят, что Гитлер пытается копировать Муссолини, но, по-моему, он копирует Ку-клукс-клан”. Видный американский мыслитель и историк У. Э. Б. Дюбуа заметил, что мифы об американской истории содействуют искушению фашизмом. Он справедливо опасался, что белые предпочтут выдумку о вражде с чернокожими преобразованию государства так, чтобы оно расширило возможности для американцев с любым цветом кожи. Дюбуа писал в 1935 году, что белые, сбитые с толку расистами, могут превратиться в “орудие, с помощью которого демократия в стране будет выхолощена, расовая ограниченность сделается фетишем, а мир достанется плутократии”. (“Плутократию” мы теперь называем олигархией.)