мне нужно вернуться в клуб.

– Я понимаю, – кивнул Том, устраиваясь на подушках. – Я буду держать тебя в курсе того, что происходит, – пообещал он.

– И будь осторожен, – попросил Энди, прежде чем принести ему аспирин и воду. – Если получится, вечером загляну, – пообещал он перед уходом.

– Хорошо, – кивнул Том, поцеловав его на прощание. – Будь тоже осторожен.

Ближе к вечеру того же дня выпустили и Энтони, только под залог, потому что ему было, что предъявить. Понимая, что за ним будут следить, Давид поехал к себе в квартиру, а привезти к нему Тома попросил одного из подчиненных.

Том проснулся от тяжелого, словно похмельного сна, когда в дверь позвонили. Он открыл и увидел там одного из шестерок Тони. Тот сказал, что босс желает его видеть, и чтобы тот собирался. Спорить Том не стал, попросил лишь дать ему пару минут, чтобы одеться. Он надеялся, что парень останется снаружи, но тот бесцеремонно вошел в квартиру и осмотрелся, чтобы убедиться, что Том один.

– Я готов, поехали, – сказал Том, одевшись и взяв ключи.

Энтони встретил его на пороге, было видно, что он только недавно из душа – наверняка и ему хотелось смыть запах камеры.

– Привет, – увидев Тома, он шагнул навстречу и обнял парня. – Мне сказали, ты ничего не рассказал. Ты молодец, птичка.

Том обнял его и прижался к нему, демонстрируя, что он напуган и взволнован.

– Я бы никогда не предал тебя, – сказал он. – Тебя отпустили?

– Под залог. Отец внес его с условием, что я найду и искупаю в Гудзоне крысу, которая нас сдала, – Тони скрипнул зубами, уткнувшись в его плечо, а потом повел на кухню. Он был жутко голоден.

– Они спрашивали про военных. Я не понимаю, при чем там военные? – продолжил косить под дурачка Том, следуя за ним.

– Потому что кукуруза, которую я хотел купить для переработки, предназначена на военные нужды, – Тони плеснул себе виски и сразу осушил бокал.

– Ох черт. Теперь все встало на места, – присвистнул Том. – Им удалось что-то доказать?

– Они каким-то образом перехватили мое письмо, – хмуро ответил Тони. – Оно без подписи, разумеется, но сам факт.

– Но… – Том заикнулся. – Я передал письмо лично в руки проводнику. Получается, его перехватили уже после?

– Да, иначе нам бы не подтвердили поставку, – именно это обстоятельство говорило в пользу того, что Том не может быть причастен к сливу информации.

– И как же ты будешь искать того, кто слил информацию? – не мог не спросить Том.

– В первую очередь придется поговорить с Линдоном, – поделился Энтони. – Кому он передал мое письмо.

29.

К счастью, в этом Том помочь ему не мог, да и репутацию ресторана надо было восстанавливать, так что уже на следующий день он снова был на сцене, а Тони был настолько занят делами, что почти не подходил к нему и к себе не звал.

Тони настолько сильно хотел вернуть репутацию и посетителей, что в один из вечеров пригласил на сцену танцовщиц из The Rockettes, которые уже снискали себе бешеную популярность. В тот вечер даже Том смотрел на сцену из-за кулис, раскрыв рот, поражаясь синхронности их движений и голливудской красоте. Кажется, у них в тот вечер люди платили за вход просто так, без надежды получить столик, и довольствовались доступом к бару. Расчет Тони оправдался и окупился с лихвой.

И разговоры про арест всех сотрудников стихли, сменившись восхищением танцевальным коллективом.

Успех был настолько оглушительный, что через несколько дней The Rockettes снова вышли на сцену.

– Это была отличная идея, – оценил Том, когда Тони оказался неподалеку. – Как ты? – понизив голос, спросил он. – Есть успехи? – с одной стороны он был рад, что Тони не зовет его к себе, с другой хотел быть в курсе происходящего.

– Пока что нет, птичка, – ответил Тони, прижав его к себе за талию, и потискал украдкой за зад. – Но рано или поздно я выясню, кто оказался крысой. Для этого есть специально обученные люди.

У Тома холодок прокатился вдоль позвоночника, но он лишь улыбнулся в ответ и, торопливо осмотревшись, коротко поцеловал Тони в губы.

– У тебя все получится.

– Мое чутье подсказывает мне, что и в этом замешан Мазари и его любимчик Рапаче, – добавил Тони. – Клянусь, однажды я вырежу его сердце собственными руками.

Наверное, в этот миг улыбка буквально пристыла к лицу Тома, он боялся сказать хоть что-то, чтобы не выдать себя.

– У тебя все получится, – повторил он шепотом.

Той же ночью он побежал к Энди, чтобы предупредить его.

– Ты сказал, специально обученные люди? – Энди зацепился за эти слова. – Неужели он нанял частного сыщика?

– Я… я не знаю, – Том виновато прикусил губу. – Но я подумал, что он ведет речь о тех, кто… словом, убивает по его заданию, – у него дрогнул голос.

– Думаю, он предпочтет расправиться самостоятельно, – вздохнул Энди. – Во что я тебя втянул, Боже.

– Эй, я сам согласился, – Том сжал его руку. – И мы вместе с этим справимся, слышишь? Давид ни за что не узнает, что ты причастен.

Но Энтони знал. И подозрения, чья это заслуга, становились все более навязчивыми.

Более того, он решил установить слежку за Томом. Он хотел знать, с кем он видится, куда ходит, с кем общается. И через пару недель частный детектив отчитался перед Тони, предоставив даже фотографии Тома в компании Энди.

Поначалу Энтони перебирал снимки почти бесстрастно, но, когда добрался до того, где Том целует Энди, у него сорвало резьбу – детектив едва успел отскочить, чтобы не попасть под запущенное в стену пресс-папье.

Том не подозревал, что над ним уже был занесен меч, готовый отрубить ему голову. Все казалось, шло как обычно, и в воскресенье вечером Тони предложил поехать к нему, благо понедельник у них был выходной. Том чуть удивился, что они не заехали никуда поужинать, но Тони ответил, что заказал еду домой. И что у него припасен особый десерт для него.

Так что Том ехал прямо в ловушку, о которой не знал, и не подозревал, думая, что самое страшное, что ему предстоит пережить – ночь с Тони Давидом.

Не сразу, но он понял, что едут они не в квартиру Энтони. Он подождал, решив, что тот, быть может, выбрал другую дорогу, но направление явно было совсем другое.

– Тони, а куда мы едем? – не удержался он.

– Это сюрприз, – отозвался Тони, но в тот же момент Том понял, что что-то не так. Однако было уже поздно –