и снова спрашивали о планах Мазари, о роли Рапаче, о других диверсиях. Том молчал.

– Ты действительно крепкий орешек, – на третий день признал Тони, глядя на то, что когда-то было Томом. Грязное и избитое тело уже было трудно назвать человеком. – Поступим проще. За тебя все расскажет сам Рапаче. Устроим очную ставку, птичка. Посмотрим, что он скажет. Но я уверен, он не такой крепкий как ты. Будет очень обидно сдохнуть ради такого подонка как он, а?

Смысл сказанного с трудом дошел до Тома, и вот теперь он взмолился всем Богам, чтобы поскорее сдохнуть, и тогда Энди не придется ничего говорить.

Когда Том не появился дома вторую ночь подряд, Энди отправил своего человека в ресторан. Выяснилось, что и там ирландец не появлялся. Рапаче понял, что это неспроста. Тем более, что и Давид не появлялся.

Стараясь не паниковать, он поехал к сеньору Мазари, чтобы сообщить все свои подозрения, а заодно то, что смог выяснить сам и благодаря Тому, но что планировал придержать.

Похоже, сейчас пора было выложить ФБР абсолютно все, раз уж они сами не могут этого нарыть.

Мазари дал добро, весь компромат на клан Давида должен был быть передан через доверенное лицо в ФБР. Им было не нужно, чтобы копать начали под них самих.

– Бери людей, сколько нужно, чтобы вытащить твоего информатора, – разрешил Мазари, понимая, что без участия Тома они бы не смогли подорвать бизнес семьи Давида. – Но не рискуй ими и собой зря. Если слишком поздно, все что мы можем сделать – это достойные похороны, – напомнил Мазари.

Эти слова заставили Энди побледнеть, но больше он ни единым жестом не показал, насколько лично заинтересован в том, чтобы Том был жив.

Он со своей командой в клубе как раз обсуждал, как действовать, когда раздался стук в дверь.

– Энди, – позвал Брайан. – Тут конверт передали, адресован тебе.

"Рапаче, у меня есть кое-что твое. Если хочешь забрать свою крысу, то она будет ждать тебя сегодня в полночь, в старом здании театра Одеон. Но не думай, что ты получишь ее бесплатно. Если не придешь, придется отправить крысу в канализацию".

В письме не было подписи, но Энди понимал, что отправитель – Тони Давид. И Бог знает, что он сделал с Томом.

– Так… по крайней мере, мы знаем, где искать Тома, – Энди заставил себя не думать о худшем.

Понимал он и то, что пустят его туда только одного, а значит, нужно расставить своих так, чтобы Давид оттуда не ушел.

И остаток дня они посвятили тому, чтобы выработать план действий.

В 23:55 он подошел к дверям старого театра и толкнул дверь, казавшуюся закрытой, но та легко поддалась.

Старый театр казался пустым, но едва Энди прошел в зрительный зал, как зажегся свет и софиты осветили сцену.

– Я знал, что ты придешь, Рапаче, – сказал Тони, появившись из-за истрепанной кулисы. – Добро пожаловать на шоу.

– Не знал, что ты заделался лицедеем, – в тон ему ответил Энди и осекся, когда Тони отвел руку в сторону кулис и дернул на сцену нечто… Энди даже не сразу понял, что это человек – кровь, пропитанная кровью грязная ткань, волосы в ошметках какой-то дряни и грязи.

Нечто застонало, и Энди ощутил, как желудок прыгнул в горло, встретившись взглядом с глазами Тома.

У Тома открывался только один глаз – второй безнадежно заплыл после одного из ударов кастетом. Дышать ему было больно из-за сломанных ребер, но куда хуже было видеть это выражение лица Энди. Зря он пришел.

Из горла Тома вырвался слабый стон, когда Тони поднял его голову за волосы и приставил пистолет к его виску.

– Давай, Рапаче, признайся, что это ты стоял за всем, – велел Тони.

В чем Энди никогда нельзя было упрекнуть, так это в потере самоконтроля в стрессовой ситуации. Вот и сейчас шарики в его мозгах забегали с необычайной скоростью – раз Том еще жив, значит, он нужен Давиду, а раз тот вызвал сюда Энди и задает вопросы, значит, Том ему совершенно ничего не выдал.

Нельзя было ни в коем случае допустить, чтобы такая самоотверженность прошла даром.

– За всем? – переспросил тот, потихоньку приближаясь. Очень большим упущением Давида было то, что Энди не обыскали. – Хочешь, чтобы я сознался, что мировая война – моих рук дело?

– Не валяй дурака. ФБР, подстава с кукурузой, диверсии на нескольких винокурнях. Старик Мазари совсем потерял хватку, раз боится выступить в открытую, и только кусает исподтишка, как крыса! Ни шагу ближе! – Тони заметил, что Энди приближается и вжал дуло пистолета в висок Тома. – Иначе его мозги украсят эту сцену быстрее, чем я предполагал.

– Ты, правда, считаешь, что сеньор Мазари будет действовать подобным образом? – Энди решил поддержать пока Давида в его заблуждении. – Это и правда слишком мелко для него, – он развел руками, отвлекая внимание Энтони этим жестом, а потом выхватил пистолет и мгновенно выстрелил под потолок, не решившись палить прямо в Давида.

Том, увидев, что Энди выхватил пистолет, закрыл глаза, подумав, что теперь он точно умрет – Тони пристрелит его в тот же миг.

– Играешь в благородство предупредительными выстрелами? – насмешливо спросил Тони, когда Энди промазал. Но через мгновение откуда-то сверху упал большой и тяжелый мешок-противовес. Он обрушился на них обоих, но большая часть веса пришлась на Тони. Пистолет выпал из его руки и отлетел к краю сцены. Том невольно закашлялся от поднявшейся пыли.

Энди не промахивался уже лет пятнадцать. Увидев, что Тони упал, он, немедля, рванул к Тому и буквально подхватил его на руки.

Он понимал, что времени у них немного, пока люди Давида не кинутся в погоню. Зато на улице ждут люди Мазари, что уравняет шансы.

– Давай, Томми, надо спешить.

– Он… он заминировал театр, – проскрипел сорванным голосом Том, ахнув от боли, когда Энди подхватил его на руки.

– Вот именно, голубки, – Тони поднялся на ноги, кашляя. – И он станет вам могилой!

– Черт! – выругался Энди и присовокупил длинную тираду на итальянском, таща то за собой, то на себе Тома.

Умирать сегодня он не планировал.

– Просто оставь меня здесь, – взмолился Том, не в силах идти и едва дыша от боли в ребрах. Он закашлялся и сплюнул кровь. – Я ему ничего не сказал. Уходи, прошу.

– Ни за что в жизни! – прорычал Энди и, каким-то шестым чувством ощутив опасность, пригнулся с Томом, прежде чем прозвучал выстрел.

А следующий раздался совершенно с другой стороны – подключились люди Мазари.

– Осторожно! – заорал Энди. – Здание