Следующий их клин-треугольник прямо-таки врезался в неслаженное человеческое трио из Карины, Евгения и Диймара. Причем весь ощутимый удар пришелся на мужчин. Тут же птиц стало вдвое… втрое… в мрак-знает-сколько раз больше. А Карину только кто-то подтолкнул в спину.

– Кар-рр-рина! – раскатисто проорал Кру, к счастью, не пытаясь усесться на плечо, а только хлопая своими кожистыми крыльями и пребольно задевая девочкино ухо. – Дрр-рапай! Кор-ридор! Откр-рыт! Быстро! Океор-рр-роны др-ррузья! Удир-р-рай!

Не задавая вопросов, она метнулась… Ноги сами понесли ее к балюстраде. Против движения человеческих масс, зато по кратчайшему пути к цели. Перемахнула через перила, запоздало осознала, что склон, идущий от террасы-площади к припортовой улочке, был до отвесности крутым, ободрала все, что только можно было ободрать. Пару изгородей проскочила «навылет», умудрившись с ходу нащупать их глубину. Вот повезло так повезло без шуток и иронии – могла ведь пострадать, врезавшись в закрытые ворота в своем бегстве, больше напоминавшем падение кувырком.

Но в какой-то момент Карина смогла призвать к порядку ноги, живущие, кажется, какой-то собственной, автономной жизнью. Ей удалось остановиться. До чего же здорово ощущать, что земля больше не уходит из-под многострадальных задних конечностей!

Карина отдышалась и быстренько осмотрелась. Перед ней была набережная. Та самая, с местом для «парковки» лодок. Опять ей повезло – могла ведь в ледяную воду с разбега ухнуться. Позади розовело штукатуркой единственное свежеотремонтированное здание на всей улице – какая-то очередная контора, что подтверждалось вывеской. Над розовым зданием-то и нависала (кстати, на неслабой такой высоте!) площадь-терраса. Там все еще бурлила сутолока, метались люди. Но океороны плотным черным потоком уже неслись к кораблю. На секунду Карине показалось, что среди черных птиц мелькнули огненные кудри Евгения. Эту мысль она отмела, как несущественную и маловероятную.

– Коридор открыт, значит, – пробормотала она себе под нос и кинулась бежать к дому со статуями кото-людей.

К счастью, никто не попытался ее остановить или просто окликнуть. Ни одна живая душа не обратила внимания на рыжую четырехмерницу, юркнувшую в статую, – слишком много внимания оттянули на себя черный корабль и черные птицы.

Кру не ошибся – «существительная» дверь была на том месте, где становилась частью глубинного коридора. Пустая комната была той самой, из которой Карина уходила в Третий город луны меньше суток назад. В голове не укладывалось, что сейчас девочка находилась от города примерно на расстоянии перелета Москва – Шпицберген – Москва. Но она, конечно же, не тратила время на прикидку расстояния. Имелись и более актуальные задачи, требовавшие немедленных решений. Например, где сейчас сосуд-аквариум, в котором держали Митьку? В помещении его не было.

– Наконец-то! – Незнакомый женский голос, низковатый, с красивой хрипотцой, волной прокатился по помещению. Карина подпрыгнула от неожиданности. По законам жанра источник его находился за спиной слушательницы. – Я тебя заждалась, но другие-то ждать не станут.

Холодея от непонятного страха, Карина развернулась. У стены, небрежно опираясь лопатками о каменную кладку и изящно скрестив ноги, стояла незнакомая женщина. У нее было правильное, почти красивое, разве что слишком пухлогубое лицо. Губы же были намазаны густой неопределенно-темной помадой. При общей мертвенной бледности и слишком впалых щеках это смотрелось жутковатым перебором.

– А вы еще кто? – На вежливость не было внутреннего ресурса.

Правда, еще не закончив вопрос, Карина догадалась об ответе, потому что рассмотрела одежду женщины. Весьма свободные сверху штаны-галифе она заправила в щедро украшенные металлическими штучками сапоги. Собственно, может, и не «украшенные». Вдруг каждая пряжка, блочка и кнопочка имеет собственное сакральное или чисто практическое значение? Почему бы и нет? Из-под свитера торчал кружевной подол рубахи, а из рукавов – такие же манжеты. В руке незнакомка держала шляпу – офицерскую треуголку, украшенную почему-то бешеных размеров плюмажем. Невиданная, но агромадная птаха рассталась ради него с хвостиком. А на поясе у дамы висело какое-то некрупное, но наверняка грозное оружие. Холодное. Наверняка пригодное для фехтования.

– Вы пират? – Эту фразу Карина выдала практически без паузы после вопроса, ведь на рассмотрение незнакомки у нее ушло едва больше двух секунд. – Это совпадение, что в бухте Зарничке в Третьем городе луны сейчас стоит пиратский корабль? И его капитан умеет управлять океоронами?

Женщина рассмеялась, чуть запрокинув голову. Невнятного цвета кудри, стриженные до середины шеи, упали на лицо. Она отбросила их.

– Не совпадение, – ответила она, – только корабль там уже давно не стоит. И «управлял океоронами» мой старший помощник. А капитан, вообще-то, я. И не трать время на глупые вопросы, почему я покинула корабль. Во-первых, он не тонет, а во-вторых, пиратам правила не писаны. Ты стоишь, или мы идем спасать твоего друга? Во всяком случае, то, что еще можно спасти…

Карина похолодела.

– Что они с ним сделали?

– Делают. – Дама пинком распахнула дверь. Обычную, «прилагательную», то есть к косяку приложенную и ведущую в коридор. – Быстро бегать умеешь?

– Да. Только скажите хотя бы, как к вам обращаться!

Та расхохоталась. Смех ее словно заполнил все пространство, но не отразился от стен. Эха не создал во всяком случае. Это было странно и жутковато.

– Дэррен, – сказала она наконец, – Дэррен Радова, хоть это и лишнее уточнение. А теперь за мной!

В следующий миг произошло такое, чего даже бывалый оборотень Карина Радова не ожидала увидеть. Дэррен вдруг… распалась на пятерых океоронов. Без шума, без крови и прочих неаппетитностей один человек стал пятью птицами. Они выстроились уже знакомым Карине клином и полетели по коридору Информаториума, как над привычными океанскими просторами. Карине пришлось припустить во весь дух, чтобы не отстать. Инстинкт психического самосохранения заработал на всю катушку. И не зря. Потому что их полет и бег закончились у новой двери. Повинуясь скорее собственной догадке, чем какому-то сигналу от птиц, Карина распахнула ее.

Ко всему можно привыкнуть. Нырять в стены, выходить из статуй, преодолевать тысячи километров за считаные минуты…

Но Карина была уверена, что и через пару сотен лет такой жизни она не привыкнет открывать дверь в глубине (не в четвертом измерении, а просто далеко от входов и выходов!) здания и оказываться в темной гулкой пещере с озером посередине и струящейся не-пойми-откуда водой.

– Что это, Дэррен?

Называть бледную пиратку «тетей» язык не поворачивался. Вообще с обращением к родственникам намечались нехилые проблемы. Собственно, как и с самими родственниками.