Андре кашлянул, запрещая собрату продолжать.

- Не лезь с советами, юнец. Много ты знаешь о жизни.

Гастону вмешательство крайне не понравилось. Елисей прав, они оба взрослые и имеют право на собственное мнение.

- Говори, - велел он лису.

Тот покосился на недовольного Андре, но закончил фразу.

- Вы можете воспользоваться медальонами. Вместе они способны на всё, что угодно.

- У нас только два: истины и власти, - возразил Габриэль-старший. – Слишком большой риск не справиться. Нельзя ставить на карту всё и сразу.

Елисей весело посмотрел на Гастона. Мол, пора признаваться. Тот вздохнул и выдал:

- Медальонов у нас три. Динин – удачи – тоже у меня. Не спрашивай, - предостерег он шокированного отца от расспросов. – Расскажу всё позже. Давайте выбираться.

…Но всё пошло наперекосяк. В комнатушку лекаря, открыв дверь с ноги, вошел усатый толстяк. На Габриэля-старшего не взглянул. Поманил пальцем Гастона.

- Ты помощница лекаря? – спросил, прищурившись.

- Да, - пробормотал тот.

- Идем.

- Но… - попытался воспротивиться Гастон, однако отец перебил, обращаясь к толстяку.

- Куда вы её уводите?

- Не твое дело, монах! – замахнулся на него толстяк. И не ударил. Не рискнул.

- Моё, коли задумали недоброе. Не лгите, начальник Борден. Говоря со мной, вы говорите с богами.

Тот выругался сквозь зубы. Но ответил:

- На волю выпускаю. Невиновна она, как выяснилось. Идем, тетка. Твоя племянница ждет встречи. Я не лгу, монах. Тебе бы не солгал.

У Гастона сердце едва наружу не выпрыгнуло. Неужели, Лизетта?!

- Блондинка? – спросил хрипло.

- Нет. Чернявенькая. Бойкая.

Гастон судорожно сглотнул.

Дина?! Сама посадила, сама вызволяет? Но больше-то некому…

- Шевелись, тетка.

Он подчинился, а следом скользнула серебристая тень. Но прежде чем шагнуть за порог, Гастон незаметным движением сдернул с шеи слившиеся медальоны и уронил на пол. Пусть отцу с Аврелием послужат…

****

Пока ехали в карете по городу, пару раз мелькнула мысль выпрыгнуть на ходу. Толстяк Борден смотрит в другую сторону, да и лошади еле плетутся. Не покалечишься. Тем более, благодаря Себастьену Винзуру Гастон отличался ловкостью, умел и через забор сигануть, и от погони удрать. Но он отверг затею. Тревожило упоминание о «племяннице». Лучше доехать до пункта назначения и выяснить, кто она такая. Коли, правда, Дина, Гастон не посмотрит, что сестра и чародейка, отлупит собственноручно. За скрытность, преследование и организацию ареста.

- Сиди тут, - приказал толстяк, когда карета остановилась, а сам вылез наружу.

Гастон прильнул к стеклу, но Борден заметил и погрозил кулаком. Пришлось задернуть штору и ждать, жадно ловя каждое слово.

- Ну, принесла противоядие? – спросил толстяк.

- Вот, держите, нужно добавить в питье, - раздался знакомый голос, и память живо нарисовало лицо сестры. – Что с моей теткой?

- Доставил. Но коли соврала, я тебя из-под земли достану. И на рудники отправлю, не погляжу, что девица. А теперь забирай тётку, и вон с глаз моих.

Гастону не требовалось дополнительное приглашение. Он сам выскочил из кареты и… не успел опомниться, как на шее повисла Дина.

- Как же я о тебе волновалась! – запричитала она. – В темнице! С твоим-то здоровьем!

- Я сказал: вон отсюда! – рассвирепел от телячьих нежностей Борден.

Дина посчитала спектакль достаточным, схватила «тётку» за руку и потянула прочь. Гастон подчинился. Отлупить и позже успеет. Не при начальнике темницы ж это делать.

- Как с тобой сложно, - пожаловалась Дина, миновав пару кварталов. – Вечно все делаешь неправильно. Теперь вот из темницы вызволять пришлось.

- Это со мной-то? – возмутился Гастон. – Да если б не твое пение…

- Оно было необходимо. Мне магия подсказала. Хотя заключение в планы точно не входило. Где-где, а в темнице отца не найти.

- Отца? – Гастон остановился посреди улицы и посмотрел на сестру ошалело.

- Ну да, - бросила она сердито. – Я пыталась помочь тебе его разыскать.

Голова пошла кругом.

- Так я того… нашел. Мы вместе сбежать хотели. У нас был план. Но ты вмешалась! Всё испортила. Отец, может, и выберется. Теперь все три медальона у него. Но как мне-то его разыскать! Я ж не знаю имени, под которым он нынче живет!

Дина качнулась.

- Как это – нашел? В темнице?!

- Нет! В карете начальника тюрьмы! – распалился Гастон. – Всё! С меня хватит! Я к Лизетте. А ты, коли хочешь, ступай следом. Но только, ради всех богов, молчи!

Не дожидаясь Дининого ответа, Гастон поспешил на восток, где располагался амбар, и ждала (он очень на это надеялся!) жена в обличье очередной животинки. Дина отправилась за ним. В молчании, как и требовали. Если б Гастон не был так зол и сосредоточен на проблемах, то заметил бы загадочное выражение лица сестры. Но, увы, он не взглянул на Дину, потому не приближался к Лизетте, а уходил от нее всё дальше и дальше…

Лизетта выла. И скреблась когтями. А еще мысленно костерила на все лады Дину. А как иначе? Раз Борден принес «противоядие», значит, встретился с чародейкой. Оба получили, что хотели, а она – Лизетта – не у дел. Как еще всё это воспринимать, коли вынудили с копьями наперевес залезть в повозку и теперь везут в неизвестном направлении.

Но почему? Почему?

Неужели, Дина не понимает: если что-то случится с ней, то и Гастону не жить!

Страх сковывал от волчьей макушки до павлиньего хвоста. Лизетта боялась наступления ночи. Днем-то она худо-бедно способна за себя постоять. А с заходом солнца обернется в беспомощную девицу. Да, с Гастоном и Себастьеном Винзуром Лизетта вела себя вызывающе после похищения. Но эти двое выглядели слишком несуразно, чтобы их бояться. Она чувствовала: ничего ужасного не случится до обращения в воинственную живность. Но начальник Борден – другое дело. Он по-настоящему опасен.

Когда повозка, наконец, остановилась, Лизетта забилась в угол, не желая выходить наружу. Волчьи инстинкты подсказывали – дело плохо.

- Ну, показывай зверушку, - приказал насмешливый властный голос. – Коли она мне не понравится, останешься не только без награды, но и без работы, Борден.

Зубы Лизетты сжались до хруста, шерсть встала дыбом. Но по задней стенке замолотили палками, а следом запахло паленным, и пришлось выбираться, пока не подгорела серая шкура или разноцветный хвост. Она выбралась и завертелась на месте, огрызаясь на всех разом. А собралась вокруг целая толпа. Стражники с копьями и палками, бледный Борден,