— Что ты имеешь в виду? Каспар избегал моего взгляда.

— Начиная с полудня завтрашнего дня мне запрещено прикасаться к тебе.

Словно тяжелый камень придавил мое сердце, перед глазами все поплыло, и я схватилась за стойку, опасаясь, что упаду.

— Отец знает, как я желаю тебя. В качестве наказания он не позволит мне прикасаться к тебе, потому что хочет, чтобы мы потеряли друг друга. Мне очень жаль, Виолетта, правда, потому что теперь он превратит твою жизнь в ад, но это не твоя вина. Мне очень жаль…

— Завтра с полудня? — выдавила я из себя.

Я представила, на что способен король, и поежилась.

— Я не позволю ему причинить тебе вред, даже не думай, — про рычал Каспар.

Устало прислонившись к стойке, я глубоко задышала, пытаясь осознать сказанное. Он был у меня в голове.

— В полдень? — Я взглянула на часы, висящие на стене. Было уже довольно поздно: стрелки неумолимо приближались к двенадцати. Каспар обнял меня сзади, и холод его груди заставил меня вздрогнуть. Меня охватили чувства совсем иного рода.

— Я никому никогда не позволю причинить тебе вред.

Не в силах поверить своим ощущениям, я тяжело вздохнула. Но это было правдой, поэтому когда я заговорила, то постаралась ничем не выдать волнение.

— Но именно ты причиняешь мне вред.

Каспар отшатнулся от меня, и я почувствовала его боль. Воспользовавшись этим, я быстро обернулась, понимая, что это мой последний шанс, прежде чем все изменится.

Никогда не думала, что наступит этот момент.

— Детка?

— Я сдаюсь.

— Что?

— Я вся твоя, — резко выдохнула я.

Виолетта

Он молчал. Почти на минуту Каспар замер на месте. Наступила гробовая тишина, прерываемая лишь тиканьем часов. Приближалась полночь. Я подумала, что он откажется, но глаза принца выдавали ожесточенную борьбу: они становились то изумрудно-зелеными, то кроваво-красными.

— Каспар, я хочу тебя, прямо здесь, прямо сейчас.

Он не ответил и крепко поцеловал меня, резко прижав к стойке, отчего я почувствовала боль в спине. Принц двигался с неумолимой силой, сильнее прижимая меня к твердой мраморной столешнице. Я отвечала на каждое движение, пока не издала тихий стон.

— Ты меня сейчас сломаешь, — поморщилась я, пытаясь высвободить зажатую руку.

Оторвавшись от меня, Каспар пробормотал какие-то извинения. Я начала медленно массировать запястье и хихикнула, почувствовав, как желание исчезает, уступая место неуверенности. Но она тут же испарилась, когда он быстрым движением убрал с моего лица прядь непослушных волос. Неожиданно нежное прикосновение заставило меня задрожать с головы до ног. Я отбросила всякие сомнения, волновавшие меня прежде.

Это то, чего я хочу. И это последний шанс получить это. После полудня… все будет кончено.

— Прости, я забыл, что ты довольно хрупкая для… этого.

— Дело не в этом, — нервно усмехнулась я. Губы Каспара растянулись в ухмылке.

— Тогда я побеспокоюсь, — он положил руки мне на бедра, — чтобы тебе ничто не угрожало.

Подняв меня и посадив на стойку, он снова припал к моим губам. Где-то на задворках сознания я поняла, что на его губах остал ся легкий привкус крови.

Каспap провел языком по моей нижней губе, прося позволения

проникнуть внутрь, на что я охотно согласилась. Я нащупала язы-

ком кончики его клыков, острых и немного загнутых назад, словно

шипы розы. Принц глухо зарычал, едва сдерживая животные ин-инстинкты. Он попытался укусить меня, но я отстранилась. Каспар притворно улыбался, пока я ложилась на стойку, и запрыгнул сверху. Мышцы перекатывались под тонкой тканью его рубашки, и мне пришлось подавить желание задрать ее и провести руками по его груди.

Он наклонился надо мной и замер. Мое сердце забилось быстрее. Желание, похоть, влечение подавлялись слишком долго, но виной этому было мое непостоянное сердце. Я ощущала огромное удовлетворение, целуя Каспара, но не чувствовала того поддельного ощущения полета и невесомости, как с Фабианом. То чувство было призвано завлекать добычу и подавлять разум.

Я хочу этого.

Я смотрела в его изумрудные глаза, подернутые красноватой поволокой, противостоя его желанию на стольких уровнях. А он смотрел в мои — как обычно, фиалковые.

Каспар нагнулся ниже, и я подумала, что он поцелует меня еще раз, но вместо этого он коснулся губами моего уха и прошептал:

— Ты мне доверяешь? Я улыбнулась.

— Конечно, нет.

— Тогда это… — Он удобнее навалился на меня всем телом. И хотя я не была ни хрупкой, ни маленькой, мне было больно. Тем не менее я усмехнулась. Я определенно чувствовала выпуклость У него между ног, но, несмотря на это, его дыхание становилось все менее прерывистым. — …Может создать трудности, — закончил он, промурлыкав, как настоящий кот, которого покормил новый хозяин.

Очень быстро принц сжал мои руки, подняв у меня над головой. Он улыбнулся, словно ребенок, получивший новую игрушку, и меня беспокоило, что он мог именно так все это воспринимать. Каспар провел рукой сверху вниз по моему боку. Уголки моих губ вздрогнули, и я напряглась.

— Ты так долго сопротивлялась мне, что я хочу все сделать по своему. Двенадцати часов определенно мало для того, чтобы показать тебе, в чем ты себе отказывала.

Он пог ладил пальцами мой бок, и я закусила губу.

— Крутой, да?

Каспар удивленно приподнял бровь. Пока он прижимал меня к стойке низ моей футболки немного задрался. Его руки начали гладить мою кожу круговыми движениями, продвигаясь все выше и выше. Мое дыхание стало прерывистым, я не была даже уверена, дышу ли я. Он точно не дышал.

Холодными руками он еще выше поднял мою футболку, пока не обнажился низ бюстгальтера. Внезапно он засунул под него палец. Я резко вздохнула.

На его лице появилась дьявольская улыбка, которой я боялась больше, чем его клыков. Я почувствовала себя неловко. Казалось, что я забыла, как надо дышать. Он опустил руки ниже и пощекотал меня.

Завизжав от смеха, я начала дергаться из стороны в сторону, заработан несколько синяков, хотя он пытался удержать меня на месте. Я извивалась и металась под его прикосновениями, пока внезапно не очутилась на полу. Глубоко вздохнув, я вскочила на ноги и неуверенной походкой направилась к выходу. В дверях я остановилась и повернулась.

Каспар сидел на стойке, посматривая в мою сторону, как тогда на Трафальгарской площади, когда я должна была почувствовать страх, но вместо него ощутила лишь влечение. Мое сердцебиение ускорилось. Я хотела уйти, но тело отказывалось повиноваться мне, словно замороженное. Я поддалась чарам принца, стала добычей. Ноги ослабели, и я схватилась за дверь.