— А реки рядом есть большие? — задает наводящие вопросы бюрократ.

— Нет. Реки нет.

— А как же вы лес вывозить будете? На лошадях много не привезешь. Да и дорог, по моему уведомлению, хороших там нет. Тайга.

Ходит начальник по кабинету: живот вывалил, руки за спину заложил, глазки так и бегают. Егозит, крутит дело, пытаясь разгадать причину дорогой покупки. Он бы понял, если бы такие деньги отдавали за прииск, но зачем чунарям плантация кедрача размером в сто десятин?

Но мужики настаивали на своем. И в этом был смысл. Григорий Панов научил, что говорить и как действовать: «Будут спрашивать, зачем земельный отвод, говорите, на кедровый орех. В этом случае купчую дадут сразу. Если скажете на золото, бумаги будут «ходить» два года. Два года для нас — большой срок! Уже завтра надо участок столбить. Не дай бог, кто на россыпь наткнется».

Подошел начальник к стене, раздвинул шторки, открылась большая, до потолка, карта. На ней, будто жилки, реки отмечены. На жилках тут и там квадратики, кружочки. Начальник поманил пальцем Ивана:

— Показывай, где ваш кедрач!

Иван сразу и сообразить не мог, как в масштабных планах разбираться. В школе не учился. На военной службе не состоял из-за брони. Как карту читать, не знает. Однако управляющий показал, где Минусинск, дорогу в Курагино, реку Тубу, Кизир, Шинду, Чибижек. А дальше Иван сразу сориентировался, быстро нашел Кузьмовку, а рядом овальный перевал Колокол:

— Так вот же, тут и находится кедрач!

— Тут?! — приподнимая очки с носа, переспросил тот. — Действительно, на горе. И рек никаких. Что же-с… — с интригующим подсвистом заключил бюрократ и на минуту задумался, глядя мимо Ивана и Григория.

Его ждали недолго.

— Хорошо-с! Вы вот тут посидите-с, — указал на стулья у стены, — а я выйду на минуту. Мне надо проконсультироваться! — бросил начальник и проворно шагнул за дверь.

Его торопливые шаги, удаляясь, глухо затопали по ковровой дорожке и быстро стихли. Мужики остались в кабинете одни.

Вместо указанных стульев Иван и Григорий прилипли к карте. Вот так диво! На огромном листе бумаги обозначено все, что есть в уезде! Города, поселки, деревни, мелкие ручейки, а на них — золотые прииски. Тайга во многих местах знакомая, Григорий и Иван там бывали. А выше, за приисками, бумага чистая. Значит, там земля неизведанная. Ходят мужики вглубь, но никто начальству о диких местах не рассказывает, а уже тем более где есть золото.

Увлеклись парни изучением карты. На деда Павла не смотрят. Иван первый обратил внимание, что сквозняком в кабинете потянуло. Он посмотрел назад и едва не потерял равновесие. Дед Павел осторожно открыл окно, изловчился над невысоким подоконником, справляет малую нужду.

— Дед! Ты что? — Иван не может подобрать нужных слов.

Григорий деда увидел, вздохнул так, как будто кедровую шишку проглотил:

— Старый! Ты умом как?!

— Ох, братцы! Нет моченьки терпеть! Пусть лучше в острог посадят, — чувствуя облегчение, шепчет дед.

— Нашел место…

— Там все одно задворки.

— Из кабинета начальника!..

— Так никто же не видит, окромя вас! А вы мне не помеха!

Товарищи лишились дара речи. Тем не менее оба в четыре уха и глаза слушают и смотрят на дверь: не дай бог, кто войдет! Иван от стыда красный, как малина. У Гришки крупные капли пота по лицу катятся: посадят в тюрьму! Как есть посадят!

Однако кончилось все благополучно. Дед Павел спокойно справил маленькие надобности, выправился, облегченно выдохнул. Перед тем, как закрыть окно, Иван за подоконник посмотрел: Царица Небесная! Под окном тарантас стоит, конь запряженный. В тарантасе, на сиденье, овчинный тулуп развернутый. Дед Павел весь тулуп вымочил. Но в небольшом дворе никого нет. Рядом, понуро склонив головы, запряженные в такие же пролетки, стоят еще два коня. Ямщики, видимо, где-то чай пьют.

Успел Иван окно закрыть. По коридору послышались нарастающие шаги: начальник возвращается. Мужики отскочили к стене, присели на стулья и тут же встали, приветствуя хозяина кабинета. Дед Павел вытянулся в струнку, отчеканил:

— Здравия желаю!

Мужчина посмотрел на него с удивлением, наклонил голову:

— Уже здоровались.

— Лишний раз не помешает! — бодрым голосом вторил дед Павел.

Тот хитро улыбнулся, лисьими глазками просверлил всех еще раз, прикидывая, сколько денег содрать с этих олухов, нервно, в нетерпении потер ладошками, прошел за стол, сел на стул:

— Так-с, так-с… Что же, уважаемые. Надо отметить, дело ваше совсем непростое. Купить участок леса сейчас не время…

— Как это, не время? — перебил его дед Павел: заговорил от облегчения! — Мы такую даль ехали, два дня на перекладных. Как же так?!

— Я же не сказал, что это невозможно! Просто непростое дело, — откинувшись на спинку стула, повторил управляющий земельным отводом. — Делопроизводителя нет, уехал в Красноярск с бумагами, неизвестно, когда вернется. Казначея тоже нет, деньги, так-с сказать, передать напрямую в кассу некому.

— Что же нам теперь делать? — шагнул вперед дед Павел. — Когда же они теперь появятся? Нам что, до белых мух ждать? У нас телеги на колесах.

— Уймитесь, гражданин, — твердо осадил его начальник. — Я еще не все сказал. — И обратился к Ивану: — Пожалуйста, угомоните своего товарища. Что это с ним? То молчал, как прелая селедка, а тут, видите ли, разговорился. Он что, выпил, пока я выходил?

Иван хотел сказать: не выпил, а вылил, но промолчал. Однако деда Павла одернул: «Молчи! Дадут слово — скажешь!». Все трое притихли, ожидая дальнейших слов «землевладельца».

— Так вот-с. Я понимаю, вы люди занятые, из далека прибыли.

— Из Кузьмовки! — подтвердил дед Павел.

— Нда-с… Где находится Кузьмовка, мне по карте понятно…

— Два дня на телеге орех везли! — качает головой дед Павел.

— Так вот-с. Чтобы вам не ждать, предлагаю передать определенную сумму за земельный отвод мне. А я, в свою очередь, потом, без вас, доложу делопроизводителю и передам деньги в кассу.

— А как же купчая? — волнуясь, воскликнул дед Павел.

— Граждане! Уймите товарища, — сморщив лоб, вздохнул начальник. — Слова сказать не дает!

Иван потянул деда за рукав, поставил его себе за спину. Гришка ткнул говорливого родственника кулаком в бок.

— Бумагу на земельный отвод я выпишу вам прямо сейчас, заверю ее подписью губернатора и поставлю печать. Все, как полагается! — понизил голос управляющий и, уже не обращая на выкрики деда Павла из-за спины Ивана, заключил: — Все это… Так-с сказать, я вам предоставлю в течение получаса после того, как вы передадите мне обозначенную сумму.

— Согласны! — почти закричал старик, выбегая вперед и протянул начальнику руку. — Вот это — другой разговор!