Где-то далеко, запертая в ящике, её сердечная книга раскрылась сама по себе. Она почувствовала это, ощутила её частицу, заключённую в ней самой, и частицу себя, вросшую в сердечную книгу. Библиомантика неудержимо рвалась из неё, словно фейерверк, видимый лишь ей одной.

Воздух под ней сгустился в столб, невидимая рука подхватила её и бережно понесла вниз. Прикосновение к земле не стало оглушающим.

Мостовая вокруг неё была усеяна бумагой, десятками выпусков «Грошовых ужасов», которые вместе с ней смело с подоконника и которые упали вниз гораздо быстрее, чем она. Мерси чувствовала их аромат, аромат раскрытых книжных страниц. Захлопали двери, послышались приближавшиеся шаги и голоса.

– Флоренс, – прошептала она, – ей нужен врач…

Кто-то подсунул ей под голову что-то мягкое. Мерси по-прежнему смотрела вверх, на красную портьеру, трепетавшую в вышине, словно язык пламени. Она подняла было руку, пытаясь схватить воображаемое пламя, и удивилась, что огонь не обжёг ей пальцы.

Когда Мерси по её настоятельной просьбе выпустили из больницы через несколько часов после её падения, на улице уже стемнело.

Врач в больнице сообщил ей, что Флоренс жива и, вероятно, сможет выздороветь, хотя он ничего не обещает. Касательно того, что произошло с ней самой, врач высказался в духе «дуракам везёт»: упасть с такой высоты и остаться практически невредимой! И действительно, Мерси легко отделалась: синяки от удара об оконный переплёт, пара ушибов и порезов, которые пока даже не воспалились и поэтому не стоили внимания.

Перед тем как девушку выписали из больницы, ей пришлось поговорить с полицейским и ответить на его вопросы. Она назвала ему имя Малахайда и дала его адрес на Феттер-лейн, однако ни словом не упомянула о Торндайке: история о раздвоении его личности неизбежно вызвала бы у окружающих сомнения в её собственном душевном здоровье, а это в настоящий момент было последним, что ей требовалось. На лице у полицейского отобразилось недоверие, он как раз собрался расспросить Мерси поподробнее, но тут ему передали сложенную записку, после прочтения которой допрос удивительно быстро завершился. «Седжвик», – с неудовольствием подумала Мерси. Он выполняет свою часть соглашения, оберегая её от неприятностей.

Было около девяти часов вечера, когда она вернулась в Сесил-корт. Она приветственно махнула Артуру Гилкристу, неподвижно стоявшему возле витрины в своей лавке и с непроницаемой миной смотревшему на улицу. Если он и заметил Мерси, то ничем этого не выдал.

Переступив наконец порог «Либер Мунди», девушка в ту же секунду, ещё не успев закрыть за собой дверь, почуяла из окна, выходящего на задний двор, сквозняк и присутствие другого библиоманта.

Ещё до того, как Темпест выступила на свет из прохода между книжными полками, Мерси ощутила исходящий от неё запах. От девочки пахло сажей, палёными волосами, горелой одеждой и пеплом.

– Филандер, – сказала Темпест, не поздоровавшись. – Кто-то похитил его.

Она выглядела поистине ужасно: на первый взгляд казалось, что девушка вывалялась в грязи, но, присмотревшись, Мерси поняла, что дело обстояло гораздо хуже. Левая щека девочки, вымазанная сажей, налилась тёмно-красным, в волосах проглядывали подпалины. На ней всё ещё была куртка с меховым воротником, которая была ей сильно велика, однако теперь в ней просвечивали многочисленные дырки от пожара. Штаны выглядели не лучше.

Мерси захлопнула за собой дверь и поспешила к девочке:

– Тебе нужен врач!

Темпест покачала головой:

– Это всё заживёт. Он схватил Филандера. Он схватил его.

– Да что случилось, чёрт подери?

– Библиомант. Он, наверное, следил за нами.

Мерси силой усадила её и поспешила в заднюю комнату за водой и чистой тряпкой. Пока она нашла то и другое, прошло некоторое время, и, вернувшись в лавку, она обнаружила Темпест возле выставленных в витрине книг, глядящей на улицу, в темноту, совсем так же, как недавно делал это Гилкрист: так, как будто снаружи происходило что-то вроде парада привидений, доступного взору лишь избранных.

– Филандер где-то там, снаружи. Мы должны найти его.

Мерси попыталась мягко развернуть девочку лицом к себе, чтобы промыть ожоги, но Темпест сбросила с плеча её руку.

– Этот человек вытащил меня из огня, чтобы я передала тебе послание, – глухо сказала она. – Он хочет, чтобы ты перестала разнюхивать то, что тебя не касается, иначе он убьёт Филандера. – Она взяла у Мерси тряпку и с отсутствующим видом прижала к щеке.

– Как он выглядел?

– У него что-то было на лице… вроде маски.

– В котором часу это произошло?

– Около часу дня. Может, даже на полчаса раньше. За городом, в Хакни… там, где они жгут непроданные экземпляры «Ужасов». Я хотела показать Филандеру… – Она прервалась, не договорив фразу до конца. – А, ладно.

– Он сказал что-нибудь ещё? Выставлял какие-нибудь условия, угрожал?

Темпест покачала головой.

– У тебя есть какие-нибудь предположения, где он мог его спрятать?

Впервые в жизни Мерси увидела на глазах Темпест слёзы: глаза девочки заблестели чуть ярче.

– Ни малейших. – У неё на лице снова появилась укоризна, так хорошо знакомая Мерси. Сначала погиб Гровер, теперь кто-то угрожал прикончить Филандера, и всё из-за неё. – Ты должна помочь мне спасти его.

Мерси кивнула.

– Но одной мне не справиться.

– Но ведь есть ещё я.

– Я понимаю. Тем не менее мне придётся попросить кое-кого ещё о помощи.

– Опять полицию?

«Боже сохрани», – подумала Мерси.

– Одного знакомого. Он библиомант.

– Этого французика?

Она лишь однажды вскользь упомянула Седрика, однако, очевидно, у неё всё было написано на лбу.

– Да, Седрика де Астарака, – подтвердила она. – Он агент Академии.

Темпест критически заломила бровь:

– И ты с ними связалась?

– Нет. Просто у него передо мной должок. – Это была ложь, но ей срочно требовалось убедить Темпест помочь ей.

– Он пишет для французской газеты, они сидят где-то на Флит-стрит. Но я не знаю, где искать его в это время суток. У меня есть его фотография. Если ты…

– Дай сюда.

Мерси нащупала в кармане вырезку из «Таймс», которую она положила туда после посещения полицейского морга, вырезку о собрании Ложи хорошего вкуса в особняке Торндайка, рядом с которой был напечатан общий снимок. Она поднесла её под нос Темпест, указав пальцем на физиономию Седрика.

На лице Темпест отобразилось глубокое презрение.

– Я тоже не в восторге от того, чтобы просить его о чём-то, – продолжала Мерси. – Но у него есть связи и всякие… возможности.