В короткое правление Софьи (1682–1689) преобразования не просто продолжились, но ускорились. Первыми актами нового правительства стали грамоты о месте в Российском государстве, правах и обязанностях купцов, промышленников, посадских и т. д.[768].

Еще одна черта европейской политической культуры – это большее уважение к горожанам, чем к земледельцам. На Востоке было наоборот, даже в Японии, которая по многим другим параметрам ближе к Европе, чем к Азии. А вот в России было так. Даже при Иване Грозном и его преемниках «до Смуты»[769]. Многие авторы указывают, что в России так и не сформировалась городская политическая культура свободы, например, что, в отличие от Запада, беглый крепостной, проживший в городе «год и один день», не становился свободным. Однако не забудем: крепостное право в России началось только в 1581 г., а ведь на Западе указанная традиция сформировалась не через 100 лет, а больше после начала крепостного права. Можно допустить, что, если бы после XVII в. развитие страны продолжалось тем же путем, нечто подобное установилось бы и в России. А кроме того, минимум один аналог «городского воздуха, делающего свободным», существовал. Вспомним принцип «с Дону выдачи нет». Но разве только «с Дону»? Фактически любой крепостной, убежавший в те края, где крепостного права не было, становился свободным.

При этом черносошные, т. е. государственные, крестьяне были лично свободны, в их хозяйствах продолжали развиваться ростки нового, капиталистического уклада, из их рядов вышли многие богатые купцы: Босые, Гусельниковы, Амосовы, те же Строгановы. М.М. Богословский сравнивал их с «бондами» Норвегии или с вольными бауэрами в Германии и находил много общих черт[770].

Есть некоторые сведения (впрочем, документально не подтвержденные), что фаворит Софьи В.В. Голицын хотел начать освобождение крестьян с предоставлением им тех земель, которые они обрабатывали в пользу казны, при условии уплаты ежегодного налога, каковой шаг, по мнению Ф.Невилля, увеличил бы доходы казны более чем наполовину[771]. Эта точка зрения подтверждается и историком середины XIX в. М.П. Погодиным, вообще-то скорее сторонником Петра, чем Софьи[772]. При этом Голицын хотел обязать освобожденных крестьян солдатской службой[773].

Если бы Голицыну удалось освободить владельческих крестьян с оставлением в качестве повинности только подушной подати[774], то он получил бы многочисленный резерв для армии, ибо именно из таких свободных представителей среднего класса всегда выходят лучшие солдаты.

Еще в 1681–1682 гг., при Федоре Алексеевиче, разрабатывались проекты разграничения полномочий военных, гражданских и придворных чинов, создания института постоянных наместников. Эта программа была не выполнена, по мнению некоторых историков, в том числе и из-за противодействия патриарха, который выступал против ослабления таким образом «данного Богом» самодержавного правления, хотя непонятно, каким образом наместники, если они были назначенными, а не выборными (порядок замещения их должностей из текста не совсем ясен. – Д.В.), могли подорвать самодержавие. Впрочем, далее мы увидим, что правительство Софьи – Голицына действительно стремилось к усилению выборного начала в России[775].

Собственно, все годы правления первых Романовых отмечены тем же стремлением. Так, Земский собор 1649 г., выработавший свод законов, по которому страна жила до правления Николая I, учел (и включил в Уложение) все наказы, которые выборные люди передали от своих избирателей. Вообще, участие выборных в составлении государственных законов – черта европейская[776].

Так вот, принято считать, что последний Земский собор состоялся в начале 1682 г. Но это не так: в 1683–1684 гг. состоялся еще один Земский собор, что позволяет говорить о «взлете» влияния Земских соборов на политическую жизнь страны при Софье после «затухания» с начала 1650-х гг.[777]: предыдущие Соборы отделяло друг от друга почти тридцать лет (1653–1682), этот же состоялся всего через год-полтора после предыдущего. Формальным поводом для его созыва было предстоящее заключение Вечного мира с Польшей.

Сохранились списки, по которым выбирали депутатов Собора. Впервые в случае, если не находилось достаточного числа удовлетворяющих всем критериям выборных из служилых дворян, то дозволялось выбирать представителей служилых, например, из рейтар, драгун, казаков. Малым городам разрешено было выдвигать одного выборного от посадских вместо двух, что облегчило участие их в Соборе (очевидно, не так-то просто было найти достаточное количество удовлетворявших всем критериям выборных. – Д.В.)[778].

Далее, на этом Соборе не было или по крайней мере было намного меньше случаев, когда местные власти (воеводы) фактически назначали депутатов Собора от своих уездов, которых должно было выбирать население, причем это касалось как дворян и детей боярских, так и посадских[779]. По крайней мере, случаев прямого давления на избирателей со стороны воевод в сравнении с предыдущими Соборами зафиксировано очень мало[780]. Не вполне ясно, правда, связан ли с деятельностью Земского собора указ от 18 февраля 1684 г. о восстановлении института губных старост, отмененного было в 1679 г.[781]