ЧТОБЫ У НЕГО БЫЛ НАЕЗДНИК.

ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ К НАМ.

Лишь тут до Скандара дошло, что изображает этот символ, и срывающимся от ужаса голосом он объяснил остальным: дуга обозначает холм Инкубатора, круг – дверь в него, которую сверху вниз рассекает белый зигзаг – знак проломленной створки.

Низ листовки был оторван, и можно было лишь гадать, что на нём было: уточнение, к кому её авторы предлагали присоединиться или способ, как желающие могут с ними связаться.

Митчелл вырвал листовку из его рук и перечитал её ещё раз.

– Давайте подумаем, – медленно произнёс Скандар. – Когда я в первый раз спросил Джоби о планах Ткача, он откуда-то знал, что духовные маги могут помешать их осуществлению. И ему было известно местоположение духовного убежища – так, может, он видел рисунки на стенах, те диаграммы о создании искусственных связей? А теперь эта листовка… наверняка это Ткач их распространяет. Думаю, Джоби достало безвылазно сидеть в Гнезде и он решил принять предложение Ткача. Чтобы снова…

– …стать наездником, – с грустью во взгляде закончила за него Фло.

– И по словам Джейми, его подруга Клэр будто знала, что Ткач за ней придёт. Он сказал, что она практически попрощалась с ним накануне своего исчезновения.

– А может, – подхватила Фло, – эти белые отметины вовсе не знак похищения? Может, это приглашение? Знак того, что живущий в этом доме человек хочет, чтобы Ткач его забрал?

Митчелл поднял глаза от листовки, и по его щеке скатилась слеза.

– Я был ещё совсем маленьким, когда Алфи пробовал открыть дверь Инкубатора, но я помню… помню, как он расстроился. Он так хотел быть наездником – и вдруг всему этому пришёл конец. Он ни разу не написал мне с тех пор, как я начал здесь тренироваться. Может, ему в руки попала одна из этих листовок и он поверил, что это его шанс получить единорога?

– Дикого единорога! – напомнила Бобби. – Да кому придёт в голову такое хотеть, честное слово!

– Ты не знаешь, каково это – когда у тебя отнимают эту связь или когда у тебя вообще нет единорога, – мрачно возразил Скандар. – Никто из нас этого не знает. Но Джоби испытал это на себе и продолжал мучиться даже после стольких лет.

– Те карты в его комнате, – внезапно сменил тему Митчелл. – Они очень подробные.

Глаза Бобби испуганно округлились:

– Это плохо. Джоби спец по всему, связанному с Великобританией, он изучал её всё последнее десятилетие. Для Саймона он наверняка будет кладезем ценной информации: все безлюдные места, где единороги смогут приземлиться незамеченными, население городов, замки, которые можно захватить и сделать своими опорными пунктами, и прочее в том же духе, – перечислила она дрожащим голосом.

Словно в подтверждение её слов окно залила зелёная сигнальная вспышка. Погиб ещё один страж. Митчелл даже не стал делать Бобби замечание, что она снова назвала Ткача Саймоном.

Пока друзья молча переваривали услышанное, Скандар припомнил маниакальный блеск в глазах Джоби после его первой битвы в небе. В тот день инструктор выглядел как человек, вынужденный сделать тяжёлый выбор. И в итоге он не смог устоять перед перспективой снова ощутить связь с единорогом – а эту связь ему мог дать только Ткач, пусть и ценой благополучия целой страны.

– Сегодня я сплю в стойле, – объявил Скандар. – Не хочу оставлять Негодяя одного.

Остальные его поддержали, и, прихватив с гамаков одеяла, четвёрка юных наездников отправилась к своим единорогам.

Но Скандар долго не ложился, его рука будто сама собой тянулась к альбому снова и снова рисовать по памяти диаграммы, увиденные на стенах духовного убежища. Найти. Соткать. Связать. У них мало времени. Ткач получил Джоби. А Джоби знает, что Скандар духовный маг.

А что, если Джоби отказывался ему помогать не из-за страха за него, а потому, что не хотел делиться важной информацией? Ведь хоть Скандар теперь и знает, что Ткач связывает людей и диких единорогов, он по-прежнему не имеет ни малейшего представления, как этому помешать.

Глава восемнадцатая. Древо триумфа

Следующая пара недель пронеслась как на крыльях. До Тренировочного испытания оставалось всего ничего, и Скандар был на грани нервного срыва. Кошмары, в которых армия диких единорогов, возглавляемая Ткачом, летела к Британским островам, не давали ему спать по ночам, а каждая тренировка напоминала хождение по канату: ему приходилось постоянно поддерживать хрупкий баланс сил – не давать элементу духа полной свободы, тем самым скрывая его от всех, но в то же время впускать его в связь, чтобы Негодяй не взбрыкнул от негодования. Во время пробных гонок по бокам от него то и дело вспыхивали красные, синие, зелёные и жёлтые связи других пар наездников и единорогов, и ему приходилось притворяться, что он их не видит.

Положение усугубляло то, что слепыши перед тренировками и после них начали собираться в группы по стихиям. Огненные маги обсуждали новые опробованные атаки. Земные советовались, как улучшить свои. Воздушные снова и снова разбирали эффективность барьеров из молний. Скандар было попытался присоединиться к водным магам, но толку от этого оказалось чуть, и теперь он просиживал эти собрания в одиночестве в стойлах, подавляя подступающую к горлу зависть и листая альбом с перерисованными диаграммами Ткача.

Учитывая все навалившиеся на него проблемы, было совсем не удивительно, что после той первой битвы в небе он не выиграл больше ни одной, и не только против Фло, Бобби и Митчелла. Во время пробных гонок он почти всегда финишировал в последней пятёрке и прекрасно понимал без чьих-либо подсказок, что с такими результатами в конце года его погонят из Гнезда. А стоило ему представить, что во время Тренировочного испытания за ним будет наблюдать вся Арена, включая Кенну и папу, у Скандара просто кровь стыла в жилах.

Но он был далеко не единственный, кто так волновался. Почти все слепыши пропадали во всех четырёх библиотеках, штудируя труды об атаках, защите – в общем, обо всём, что могло им помочь улучшить результаты, чтобы не оказаться в последней пятёрке. Напряжение достигло такого накала, что из-за особенно редких книг произошло даже несколько стычек, а битвы в небе теперь нередко заканчивались слезами как проигравших, так и победителей. К началу мая слепыши были так заняты учёбой и тренировками, что ни у кого и мысли не возникло сходить на Фестиваль Воздуха.

Эмбер стала ещё враждебнее, особенно по отношению к Митчеллу, и пользовалась любым шансом, чтобы покритиковать его магию. Сам он тоже стал