океану гулял сильный ветер, стали заметны белые шапки волн. Космы сухого снега — а может, песка? — секли мерзлую землю.

Она вдруг села, насторожилась. Ей послышался слабый, приглушенный стук открывающейся входной двери. Виола подбежала к своей двери, прижалась к ней ухом. Снизу раздавались очень слабые звуки: шаги, кто-то закрыл дверь.

Вернулся.

Она почувствовала страх и посмотрела в окно. Над серым океаном показался край солнца. Поднялось оно быстро и так же быстро исчезло в штормовой туче. Диоген сказал, что придет на рассвете, и сдержал слово. Теперь он приведет приговор в исполнение.

Виола выпятила губу. Если он думает, что убьет ее без борьбы, то сильно ошибается. Она будет сопротивляться до самого конца…

Проглотила подступивший к горлу комок, осознав, как глупа ее бравада. Что она может противопоставить человеку, у которого наверняка есть оружие, и он знает, как им пользоваться?

Она постаралась побороть приступ панического удушья. В душе поднимались противоречивые чувства: с одной стороны, инстинктивное желание выжить любой ценой; с другой — если уж смерть неминуема — умереть достойно, без криков и драки.

Слышны были и другие звуки. Виола легла на пол, к щели между дверью и порогом, и стала слушать. Звуки были слабыми, невнятными.

Она поднялась, побежала в ванную, сняла с держателя рулон туалетной бумаги, развернула его, нервно тряхнув рукой, и вытащила картонную трубочку. Затем вернулась к двери, прислонила один конец трубки к уху, а другой сжала и просунула в щель.

Теперь она слышала гораздо лучше: шелест одежды, постукивание, звук отодвинутой щеколды.

Послышался неожиданный резкий вдох. Затем стало тихо. Прошло пять минут.

И вдруг она услышала странный и ужасный звук: тихое, мучительное причитание, напомнившее ей предупреждающий кошачий вопль. Голос то усиливался, то затихал, пока неожиданно не набрал полную силу. Он выражал безраздельную муку. В нем не было ничего человеческого, это был вопль живого мертвеца. Такого страшного крика она никогда еще не слышала, и крик этот исходил от него.

Глава 56

Такси остановилось перед зданием «Таймс». Смитбек нетерпеливо подписал квитанцию кредитной карточки. Дорога обошлась ему в 425 долларов. Отдал квиток водителю. Тот взял его и нахмурился.

— А где чаевые? — спросил он.

— Шутишь? За эти деньги я мог бы слетать в Египет.

— Послушай, приятель, я плачу за горючее, страховку…

Смитбек хлопнул дверцей, вбежал в здание и подлетел к лифту. Ему нужно повидать босса, сообщить, что он в городе, убедиться, что с работой порядок, затем прямо в музей, к Норе. Было четверть десятого. Дома ее нет, значит, на работе.

Он нажал кнопку тридцать третьего этажа и ждал, пока лифт поднимется, а он, как назло, полз точно черепаха. Наконец приехал, и Смитбек понесся по коридору. Перед дверью Дэйвиса остановился только для того, чтобы перевести дыхание да пригладить непокорный хохолок. Волосы имели привычку задираться в самый неподходящий момент.

Сделал глубокий вдох и вежливо постучал.

— Открыто, — откликнулся голос.

Смитбек вошел в комнату. Слава богу: Харримана не было.

Дэйвис поднял на него глаза.

— Билл! Мне сказали, что ты в больнице Святого Луки, чуть ли не при смерти.

— Я быстро поправился.

Дэйвис оглядел его с ног до головы, прикрыл глаза.

— Рад, что ты выглядишь таким здоровым и счастливым. — Он помолчал. — Может, дашь справку от врача?

— Конечно, конечно, — заторопился Смитбек.

Он полагал, что Пендергаст должен это уладить, как и все остальное.

— Ты выбрал удачное время, чтобы исчезнуть. — Голос Дэйвиса звучал иронически.

— Я не выбирал, оно само меня выбрало.

— Садись.

— Да я на минутку…

— О, прошу прощения, я и не знал, что у тебя напряженное расписание.

Это было сказано ледяным тоном, и Смитбек решил сесть. Ему страшно хотелось увидеть Нору, но не стоило портить отношения с Дэйвисом окончательно.

— Брайс Харриман сумел во время твоей болезни взять все под свой контроль — и убийство Дучэмпа, и убийство в музее, так как полиция утверждает, что эти дела связаны…

Смитбек подался вперед.

— Прошу прощения. Вы сказали, убийство в музее? В каком музее?

— Ты и в самом деле отстал от жизни. В Нью-Йоркском музее естественной истории. Три дня назад там убили куратора…

— Кого?

— Неизвестный для меня человек. Не беспокойся, Харриман теперь этим занимается. — Дэйвис взял скоросшиватель. — А вот это я приготовил для тебя. Это большая история, я тебе честно скажу, Билл: боюсь поручать ее человеку со слабым здоровьем. Хотел и ее передать Харриману, только у него сейчас и так много работы. Его уже не было, когда двадцать минут назад пришла эта новость. Вчера ночью в музее произошло крупное ограбление. Последнее время там все время что-то происходит. У тебя там есть контакты, ты и книгу о музее написал, так что это — твоя история, хотя я о тебе беспокоюсь.

— Но кто?..

Он подтолкнул конверт Смитбеку.

— Ночью кто-то обчистил бриллиантовый зал, как раз когда в музее праздновали открытие выставки. В десять часов должна начаться пресс-конференция. Ты уже в списке. — Он глянул на часы. — Осталось полчаса, тебе лучше поторопиться.

— Насчет убийства в музее, — снова сказал Смитбек. — Кто это был?

— Как я уже сказал, кто-то незначительный. Новая сотрудница по фамилии Грин. Марго Грин.

— Что? — Смитбек схватился за стул.

Это невозможно. Невозможно.

Дэйвис тревожно взглянул на Смитбека.

— Тебе плохо?

Смитбек встал на трясущихся ногах.

— Марго Грин… убита?

— Ты что, ее знаешь?

— Да, — еле выдавил Смитбек.

— Тогда лучше тебе за эту историю не браться, — быстро сказал Дэйвис. — Писать статью о близком человеке, как говорил мой старый издатель, все равно что быть собственным адвокатом. Окажешься в дураках как юрист и как… эй! Куда ты пошел?

Глава 57

Нора завернула с Коламбус-авеню на 77-ю улицу и тут же почувствовала, что в музее случилось что-то необычное. Подъездная аллея музея была забита полицейскими автомобилями, машинами без опознавательных знаков, фургонами криминалистов. За первым кругом этих машин стояли фургоны телевизионщиков и толпа журналистов.

Нора взглянула на часы — без четверти десять. Обычно в такое время музей только просыпается. Сердце забилось: неужели еще одно убийство?

Она быстро пошла по дорожке к служебному входу. Полиция освободила ее для прохода музейных служащих и стояла, преграждая дорогу толпе любопытных. Очевидно, о том, что произошло, уже сообщили в утренних новостях, так как толпа все прибывала. Сама Нора в связи со вчерашним открытием проспала и радио не слушала.

— Музейный служащий? — спросил полицейский.

Она кивнула и вытащила удостоверение.

— Что происходит?

— Музей закрыт. Идите туда.

— Но почему?

Полицейский