Грейвс вошел в парадную дверь, а я задержалась и оглянулась на улицу. Над спрятанным под белым покровом миром стояла гробовая тишина. Вместо снега шел обещанный по радио град, а пронизывающий ветер расшвыривал его во все стороны. Утро начиналось с ясного неба и солнечных лучей, но теперь небо затянули низкие свинцовые тучи.

Я вышла на крыльцо и прислушалась к мертвой тишине, нарушаемой лишь тревожными стонами ледяного ветра.

Наш дом похож на корабль, который огромная штормовая волна вот-вот расколет пополам. Кругом ни души, так как он стоит вдали от остальных строений, и иногда кажется, что мы живем на Луне. Неудивительно, что ни одна душа не пришла поздравить нас с новосельем и, к счастью, никто не услышал выстрелы и крики.

Окрестности превратились в ровную обледенелую простыню. На двух подъездных дорожках образовались монолитные сугробы, из-под которых местами выступали разноцветные обшивки соседских автомобилей: голубой мини-вэн у дома на углу улицы и зеленый «форд» напротив. А перед гаражами лежал снежный покров, на котором не видно ни одного следа.

Почему же на душе так тревожно? Я присмотрелась к улице и вдруг на фоне снежной картины заметила деталь, которая и вызывала беспокойство.

На улице отсутствуют следы шин и вообще не видно никаких следов! Вся округа словно вымерла, совсем как в вестерне, когда жители городка попрятались от бандитов в ожидании очередной перестрелки.

Весь мир стал серым, а по спине пробежал холодок, вызванный отнюдь не ледяным ветром. Я задрожала всем телом, не понимая причины, и в этот момент в дверь просунулась курчавая голова Грейвса:

— Какого черта ты торчишь на холоде? Хочешь помереть? Даже куртку не удосужилась надеть! Марш в дом!

Тем не менее я не торопилась попасть в спасительное тепло дома и еще раз внимательно осмотрела улицу. Вроде ничего подозрительного, но как-то уж слишком тихо и пустынно. Прямо как на кладбище!

Сегодня утром обещали ясную погоду, а когда мы перед рассветом распивали горячий шоколад, и обсуждали встречу с крылатой змеей, начался настоящий снегопад. Выходит, соседи благоразумно решили остаться дома? Вполне возможно. Но…

Последний фрагмент пазла встал на место, когда потерявший терпение Грейвс не выдержал и сердито крикнул:

— Дрю? Какого черта? Ступай в дом!

Я осторожно вошла в дом, с опаской перенося ногу через порог, словно крыльцо могло развалиться в любую секунду.

— Обрати внимание на соседские крылечки, — произнесла я неестественным голосом. — Везде горит свет, и это посреди дня.

— Ну и? — сказал Грейвс. — Кристоф тоже свет заметил. Что за…

— Надо уходить.

Сжатые от испуга зубы дробили слова на мелкие кусочки. Я втолкнула гота внутрь, захлопнула за собой дверь и, задвинув засовы, без сил прислонилась к ней, чувствуя, как все тело окутывает благодатное тепло.

Сколько времени осталось до заката? Надо проверить!

— Грейвс, собирай свои пожитки, а потом помоги упаковать оружейные ящики и…

— Дрю! — окликнул меня из кухни Кристоф каким-то странным тоном, в котором звучали знакомые нотки.

Обычно так говорил папа, когда дела шли из рук вон плохо:

«У нас проблемы, детка, пакуй скорей вещи, и немедленно уносим отсюда ноги!»

Крис появился в конце коридора, и я удивилась, как он постарел за это время, а на лице появились морщинки.

— Уже знаю, — опередила я его. — Иду упаковывать оружие.

Он остановился, не сводя с меня пристального взгляда, а я, смирив остатки гордыни, робко попросила:

— Послушай… не поможешь загрузить вещи в грузовик?

Я по-прежнему прижималась спиной к двери, потому что не чувствовала под собой ног, опять превратившихся в две вареные макаронины. И конечно, Кристоф понял, что я имею в виду не только погрузку вещей в грузовик, а рассчитываю на его помощь во всем остальном, потому что только в этом случае остается слабая надежда выбраться живыми из волчьей пасти.

Голубые глаза Кристофа метнулись в сторону Грейвса, и я поняла, что он этим хочет сказать: «Конечно, помогу, но мы не можем взять парня с собой. Он только помешает!»

Господи! А если он сейчас произнесет свою мысль вслух?

Наш обмен взглядами не остался незамеченным для Грейвса, и он напрягся всем телом, однако ни единым жестом не выдал страха. Несмотря на страшную усталость, у меня хватило сил крепко сжать плечо Грейвса.

Папа никогда бы не бросил меня на произвол судьбы, по крайней мере, по своей воле. И будь я проклята, если оставлю друга в беде!

«Он купил мне чизбургер», — промелькнула в голове нелепая мысль, но мне ли не знать, что за ней скрывается.

Грейвса покусал оборотень, ему угрожали пистолетом, но парень ни разу не пожаловался на судьбу. Наоборот, старался помочь во всем, успокаивал и поддерживал. Найдите другого парня, который совершенно бескорыстно сделает то же самое для незнакомой девушки, оказавшейся в беде? Да, Грейвс — единственный человек, кому я полностью доверяю!

За все время нашего знакомства он ни разу не подвел!

Грейвс — мой лучший друг, и я его не брошу здесь одного.

Кристоф с минуту смотрел на мою руку, сжимающую плечо Грейвса, потом рассеянно кивнул, словно в долгом споре с самим собой принял важное решение. Нахмуренное лицо разгладилось, и он перестал выглядеть старше своих лет. Плечи распрямились, а острый подбородок снова гордо вскинулся вверх:

— Наверное, у тебя своя система погрузки вещей на грузовик, — произнес он наконец-то, скрестив руки на груди. — Что загружать в первую очередь?

— Мою постель, то есть матрас. Тогда все остальное на мягком… — Я резко замолчала из-за нового вопроса, который предстояло решить. — Куда мы поедем?

— Не волнуйся! — Кристоф опустил руки вниз. — Я все устрою. Начинай паковать вещи, а ты, волколак, пойдешь со мной.

Что сказать о моей жизни, если через два часа усердной работы три подростка упаковали ее всю без остатка в дом-автоприцеп весом с полтонны?

Я сунула мамину жестяную коробку в ящик с ванными принадлежностями и, оторвав кусок клейкой ленты, заклеила его.

— Это очень ценная коробка, — пояснила я Грейвсу. — Уложи ее в одеяла.

Рядом с огнеупорным сундучком, в котором лежит прах отца. Господи, папочка, если б только ты был жив!

«Наши слова да Богу в уши!» — любила повторять бабушка, и была права.

— Ценная так ценная! — согласился Грейвс.

Он вышел из кухни и ударом ноги распахнул дверь в гараж. Гаражную дверь на улицу Кристоф открыл сам, с легкостью преодолев сопротивление скрежещущего металла. Сломанная пружина заскрипела от натяжения, словно терзаемая агонией душа. Во всяком случае, у меня возникла именно такая ассоциация. Мы с папой пытались открыть гараж, но дело оказалось слишком хлопотным.