Вроде и билеты куплены, и вещи собраны, и отпуск оформлен, как полагается, но в тебе всё равно продолжает жить некое иррациональное ощущение обязательной неудачи, зряшности предпринятых усилий.

И ведь порою чувство оказывается верным. Бывает, что в день отъезда возникает некое срочнейшее дело, не решить которое просто нельзя, и ты, матерясь про себя и всуе, несёшься обратно в кассу сдавать билеты.

Правда, вещи не распаковываешь — теплится в тебе надежда, что с делами можно будет справиться по-быстрому, и ты снова вольная птица.

Нечто подобное Сухов испытывал и сейчас.

Ведь Скала — вовсе не конечная остановка, а что-то вроде вокзала или полустанка, где не всякий поезд останавливается.

И ты спешишь с тяжёлым чемоданом, пытаешься залезть в вагон и не знаешь в спешке, что сначала пихать — ручную кладь или себя…

…Когда до желанной Скалы оставалось лиги две или три, корабли сошлись на рандеву.

Олег переходил с палубы на палубу, пожимал десятки и десятки рук, выслушивал пожелания, что-то говорил сам.

С «Коронадо» на «Эль-Тигре» попасть было легче всего — переступишь борт, да и всё, а на «Симург» приходилось по трапу взбираться — высоки борта у галеона.

Потом корсары нанесли Сухову «ответный визит»— натаскали ларцев да сундучков, весьма увесистых даже с виду.

— Из тебя вышел отличный командор, — сказал, ухмыляясь, барон де Сен-Клер.

— И капитан что надо! — поддержал его Моллар.

— Моя видеть, как Длинный Нож снимать скальпы, — проговорил Хиали. — Не всякий краснокожий быть способным, как этот бледнолицый!

— Спасибо, мужики, — поблагодарил всех Олег. — Пора нам.

Шлюпка подвезла четверых «отбывающих» к борту «Синей чайки» и отплыла.

— А справимся вчетвером? — осведомился Пончик, кивая на мачту.

— Справимся, — ответил Быков, не поворачиваясь к Шурке, — куда мы денемся…

— Нас, между прочим, пятеро, — независимо сказала Гли-Гли, прижимаясь к Виктору.

— А женщины на корабле не в счёт! Угу…

— Витя, — задумчиво проговорила девушка, — может, скальп с него снять?

— Терпи, Галя, — вздохнул Акимов. — Он всегда такой…

Вот галеон стал одеваться парусами.

— Поднять грот, — негромко скомандовал Сухов.

Пончик и Яр с Виктором молча бросились к мачте,

управляться со снастями, а Олег прошёл на корму, где умелец-капитан установил настоящий штурвал, как на флейтах.

Корсарская флотилия уже ложилась на курс, следуя на запад, когда над левым бортом «Симурга» вспухло белое облако. Гром залпа разнёсся над морем, и тут же, словно эхо, прогрохотали пушки с флейта и навио.

— Стрельнуть? — осведомился Пончик.

Сухов покачал головой.

— Не стоит, Понч, — серьёзно сказал он, — это прощальный салют.

Быков крякнул, поморщился досадливо.

— Даже жалко уходить, — признался он.

— Оставайся, — буркнул Шурик.

— Фигулю тебе! Фигулюшечку! О, и Скала показалась!

— И не только скала, — процедил Акимов. — Глядите! Дежавю.

С запада, подчёркнуто игнорируя пиратскую эскадру, приближался флейт. С востока тоже.

Ещё один корабль, вроде бы пинас, выходил из небольшой бухточки неподалёку от Скалы.

— Совсем как тогда с «Фениксом»!

— Сейчас — не тогда!

— Витёк, — спокойно поинтересовался Олег, — сколько у тебя бомб в загашнике?

— Три, — вздохнул Акимов.

— Минутная готовность.

— Есть!

Вскоре Пончик уже зарядил карронаду картузом с порохом. Акимов с Быковым на пару уложили, как надо, бомбу.

Флейты с пинасом выбрали целью именно галиот, это было ясно, как и то, что командир, устроивший эту западню, являлся или дураком, или безбашенным эк-стремалом— «Симург» уже совершал поворот оверштаг, готовясь прийти на помощь Капитану Эшу.

— Готово! — доложил Виктор.

— Пустишь первую по пинасу, он ближе всех, потому и опасней.

— И прямо на дороге стоит! — возмутилась Гли-Гли.

— Вот именно… Я не понял. Где мушкеты? К бою, господа! К бою!

— Есть, командор!

— Пончик!

— Уже! — крикнул Шурка, раздувая фитиль. — Витька, запал на сколько?

— Я скажу когда можно, конечно же!

— К повороту! Поворот!

Акимов с Быковым кое-как обрасопили грот, и Сухов повернул к берегу.

— Понч! Выдай им залпом для начала!

— Да, командор!

Пончик по очереди запалил фитили трёх пушек с левого борта. Громыхнули они тоже по очереди. Попало в цель лишь одно ядро, продолбав борт пинасу под названием «Ла-Рош».

— Понч! Пора, конечно же!

— Огонь!

Грохнула карронада. Бомба рванула у самого борта пинаса, подняв столб воды.

— А, дьявол! Заряжай, чего стоишь? Угу…

— А ты целься лучше… Ёш-моё…

Второй снаряд угодил между грот- и фок-мачтой.

Пробив настил, бомба взорвалась, вынося палубу. На пинасе занялся пожар, загорелся грот — окаймлённые траурной рамкой дыры ширились, и вскоре корабль потерял ход, стал дрейфовать к берегу.

— Поднять марсель! Поднять бизань!

За кормой забухала орудийная канонада — это «Эль-Тигре» отгонял флейт, пожаловавший с востока.

Олег глянул в подзорную трубу. «Фортуна». Ну-ну…

Похоже, что удача отвернулась от команды флейта. Странно…

Матросы одеты во что попало — и лансерос на палубе, «люди в чёрном». Или это не лансерос, а обычные мушкетёры? Без разницы, всё равно испанцы…

За «Синей чайкой» увязался самый наглый флейт — «Дельфин», — проскользнувший с запада.

«Коронадо», самый быстрый из корсарских кораблей, попытался пугануть «Дельфина» огнём, но тот огрызался — и пёр на всех парусах за галиотом.

— Скала уже близко! — крикнул Яр.

— Понч! Бомбой по «Дельфину»!

— Есть, капитан!

— Только учти — это последняя! Витька, мухой на бак! Активируй своё хозяйство!

— Есть, капитан!

Последняя бомба ушла по более крутой дуге, чем её товарки, и палубу не пробила — потеряла убойную силу, прорываясь сквозь снасти и парус. Рванула на шкафуте, сметая стоявших в море.

— Витька!

— Активирую, командор!

Олег крутанул штурвал, вводя галиот в узкую полосу чистой воды между берегом и рифами, в конце которой вырастала Скала.