в Бога и с милостью его покорим весь мир, с востока до запада. Ибо сказано, что на небе есть единый Бог, а на земле — единственный хан»[110].

Как мы видим, галиматья и логика того давнего вторжения ни по сути, ни по форме не отличались от воззваний и приказов коммунистических вождей в 1920 г.

В 1920 г. на Висле второй раз, как в 1241 г. под Легницей, решалась судьба двух миров.

Запад в целом этого не понял.

Одна лишь Франция, хотя она тогда еще не была связана с Польшей официальным союзом, поспешила оказать ей ценную материальную и моральную помощь.

Военное снаряжение, доставленное в Гданьск французским флотом, выгруженное там под защитой и даже под принуждением ее боевых кораблей, позволило нам продолжать войну и, в конце концов, выиграть ее.

Многие наши товарищи, французские офицеры, в самый критический момент войны оказались рядом с нами, хотя не были защищены статусом комбатанта; их присутствие напоминало о славе французской армии на Марне, в Вердене, на всех полях сражений мировой войны; они принесли польской армии не только техническую помощь, но и моральную поддержку. В ту пору самые ценные услуги были оказаны Польше генералом Вейганом, начальником штаба маршала Фоша, который в 1918 г. одержал на Французском театре военных действий бессмертные победы.

Генерал Вейган, по просьбе польского правительства, без колебаний взялся за исполнение неопределенной, но столь важной миссии советника начальника польского Генерального штаба; в этой должности он сотрудничал с главнокомандующим и содействовал победе поляков под Варшавой.

Англия, которая, несмотря на географическую и духовную изолированность от Европы, переживала тот же послевоенный кризис, что и другие государства, прибегла к временному компромиссу. Ее тогдашний премьер-министр Ллойд Джордж, побуждаемый традиционным английским реализмом, попытался сблизиться с советской Россией, чтобы создать предохранительный клапан от внутреннего развала Британской империи.

Таким образом, Польша оказалась изолированной, а ее роль непонятой. К тому же эта роль оказалась в глазах Европы искаженной как коммунистической пропагандой, так и белоэмигрантами, шумно поддерживаемыми германскими голосами, изображавшими Польшу как государство-захватчик и решительного противника Версальского договора.

Эта моральная изоляция Польши приобретала конкретную и очень опасную для нас форму; вражеская пропаганда пыталась — и это ей часто удавалось — сорвать наше снабжение боеприпасами из Франции, снаряжением, доставлять которое в Польшу отказались немецкие рабочие Гданьска (Данцига), а также чехи, австрийцы и бельгийцы.

Немцы были особенно благожелательно настроены к большевикам; они прикрывали фланги и тыл русских армий, наступавших в 1920 г. на Варшаву, так же как в 1831-м прикрывали Паскевича.

Итак, летом 1920 г. Польша могла рассчитывать лишь на собственные силы, как в эпоху разделов и восстаний за независимость; кроме того, против нее были недоброжелательность или равнодушие ее соседей. Все это ускоряло продвижение советской армии на Варшаву.

Первоначальный успех наступления красных вызвал перевозбуждение европейских коммунистов, ожидавших окончательной победы Советов в Польше, чтобы захватить власть в Берлине и Праге, что могло стать прелюдией к большевизации всей Центральной Европы.

Уверенные, что возьмут Варшаву, большевики созвали в Москве II конгресс Коминтерна с 19 июля по 7 августа 1920 г.

Конгресс этот официально признал русскую армию «организованной вооруженной силой международного пролетариата», определил знаменитые 21 пункт условий победы

над старым миром. На нем была объявлена безжалостная диктатура 3-го Интернационала и обещана расправа над всеми, кто ее не признает. Принято решение поставить под свое иго все демократии мира и подготовить ликвидацию рабочих организаций, остающихся вне рамок всемирной коммунистической партии.

Польша была препятствием для этих планов.

Польша никогда не была и никогда не будет жандармом Европы. Она воскресла в мрачном пламени войны, ценой моральных и физических страданий, терпя упрек, что получила свободу, а не завоевала ее. В растущем могуществе большевизма она видела прежде всего своего векового врага — Россию. В 1920 г. она не проводила четкого различия между царским империализмом и революционной экспансией красного Кремля, потому что оба влекли для нее одинаковые последствия.

Мы, поляки, наблюдали большевистскую революцию вблизи. Революция никогда не бывает красивой, но большевистская отличалась особенным насилием, разрушением и убийствами, бедная идеями, бесплодная по положительным результатам. На Польше лежало моральное обязательство встать на пути этого накатывающегося с востока вала, поскольку она превосходно знала его опустошительные последствия.

Польская армия, победив красные войска под Варшавой, одновременно сокрушила «вооруженную силу международного пролетариата». Она лишила красную Москву ее победного ореола и нанесла смертельный удар по чудовищным планам 3-го Интернационала.

Поражение большевиков в 1920 году, вызвавшее откат коммунистического революционного движения в сторону России, оказало, с другой стороны, глубокое влияние на внутреннее положение Советов. Действительно, после разгрома Красной армии под стенами Модлина и Варшавы Советская Россия осталась изолированной от остальной Европы; ей пришлось ограничиться подпольной пропагандой, результатов которой придется ждать долгие годы. Страшный экономический кризис вызвал голод среди рабочих масс крупных промышленных центров, сильно ухудшил положение трудящихся и спровоцировал бунты среди крестьян, которым постоянно угрожала конфискация зерна. Поэтому коммунистическая Россия не могла больше ждать, пока революционные волнения захлестнут послевоенную Европу.

Советы в Москве, неспособные преодолеть трудности, вызванные их изоляцией, пережили острый политический кризис, продолжающийся и сегодня. Это важнейший факт для продолжения русского коммунистического эксперимента, финальный результат которого не может быть безразличен остальному человечеству.

По всем этим причинам битва на Висле — хотя участвовавшие в ней армии и не насчитывали миллионы бойцов, как во время мировой войны, — это событие, крайняя важность которого выходит за рамки только польской истории.

Приложения

Приложение № 1

Большевистская армия

Главнокомандующий: Каменев

Западный фронт (Тухачевский): 19½ п. д. и 2 к. д.

4-я армия (Сергеев): III к. к. (10-я и 15-я к. д.), 12, 18, 53-я и. д., 143-я, 165-я и. б.

15-я армия (Корк): 4, 11, 16, 33, 54-я и. д.

3-я армия (Лазаревич): 5, 6, 21, 56-я и. д.

16-я армия (Сологуб): 2, 8, 10, 17, 27-я и. д.

Мозырская группа (Хвесин): 57-я и. д.

Юго-Западный фронт (Егоров): 9-я и. д., 572 к. д.

12-я армия (Восканов): 7, 24, 25, 44, 58-я и. д.

1-я Конная армия (Буденный): 4, 6, 11, 14-я к. д. и Отдельная к. б.

14-я армия (Молкочанов): 41, 45, 47, 60-я п. д. и 8-я к. д.

Приложение № 2

Польская армия на 16 августа 1920 г

Главнокомандующий: маршал Пилсудский

Начальник Генерального штаба: генерал Розвадовский

Северный фронт (генерал Ю. Галлер)

5-я армия (генерал Сикорский)

18-я и. д.

9-я и. д.