Чего ему не хватало?

Того же, что и всем прочим избалованным «золотым» мальчикам, привыкшим считать себя пупом земли — власти и новых развлечений. Очередного доказательства, что окружающие люди — грязь под подошвами сапог из дорогой кожи, купленных маменькой или папенькой.

Невольно вспомнился хозяин каравана в Шахтенках. Циничный самоуверенный мерзавец получил по заслугам, но быстрая смерть, возможно, даже предпочтительнее, чем участь, ждущая в итоге игрушки Юнаэтры.

Если Селию я временами жалела, то Бешеного после рассказа о его «забавах» мне хотелось придушить голыми руками или отдать соответствующий приказ рыцарям серебра. Что удержало меня, не знаю? Возможно, понимание, рождавшееся при взгляде на жалкое потерявшее человеческий облик существо, что он сам себя наказал.

— Через два часа дайте ему накопитель, — распорядилась я дежурившему в тюрьме алому.

Малефики зависели от чужой энергии, и магия драконов служила пусть и слабой, но заменой той, что они получали от убийств. Несомненно, со временем целительницы южного Храма найдут способ привести насильно «разорванную» ауру к обычному замкнутому состоянию, но пока мне не удавалось даже увеличить интервал приема «лекарства».

В дом я вернулась в растрепанных чувствах, но хандрить было некогда. В лазарете заканчивалось восстанавливающее зелье, а значит, нужно было сварить новое; в спальне ждали дневник наблюдения за малефиками (пригодится леди Талии, если мне вскоре потребуется покинуть эту деревню) и записки лиаро — к последним я не подходила со времен зимнего бала. Исхард опять же вернется усталый и голодный.

О том, чем занимается северный эсса, я старалась не думать, хотя мысль то и дело возвращалась к теме смерти. «Исправь то зло, которое можешь, и не переживай о том, что не в твоей власти» — в последние дни я спасалась от безумия мудростью восточных философов, и это у меня неплохо получалось.

Хлопоты по дому закружили, отвлекли от мрачных мыслей, но под вечер тревога снова усилилась.

Я помнила, как сгущались тени в углах дома Марии, когда маг крови собирался принести в жертву Диньку. Ни с чем несравнимое ощущение надвигающейся беды и утекающего времени.

Сегодня было по-другому. Я не чувствовала тьмы и смерти. Исхард… волнение о северном эссе никуда не делось, но охватившее меня беспокойство имело иную природу, нежели страх за сражающегося сейчас друга.

Я должна была быть.

В определенном месте в определенное время. Как актер, который в нужный момент появляется на сцене.

Когда находиться в доме стало невмоготу, я выскользнула на улицу. Вылизывающая лапу Алис на секунду отвлеклась и снова вернулась к немудреному занятию. Как моя разделяющая, она тоже должна ощущать этот странный зуд. Если кошка ведет себя безмятежно, опасности и впрямь нет?

Дежуривший у порога страж, поставленный Исхардом в мое охранение, встрепенулся, собираясь следовать за мной, но я отказалась.

— Я всего лишь немного пройдусь, подышу воздухом.

Остужу голову.

— Леди Ланкарра, гулять одной опасно, — попытался настоять алый. — Эсса Иньлэрт поручил мне заботу о вас.

— Благодарю, но это лишнее. Сомневаюсь, что кто-то из жителей захочет причинить мне вред. К тому же я не собираюсь уходить далеко.

— Будьте осторожны, — неохотно подчинился дракон.

Нахохленные избы недобро пялились вослед. Зимний день короток, а морозы и домашние дела не способствуют долгим прогулкам, но пустынная, будто вымершая, улица оставляла неприятное впечатление: ни случайных прохожих, ни таящихся влюбленных, целующих за поленницей, ни шумных ребячьих ватаг — последним никакая непогода не помеха.

Если бы я сейчас зашла в любой дом, меня встретили бы угрюмое молчание и взгляды исподлобья. Просьбу, пусть и самую невинную, например, подать воды, конечно, исполнили бы, но исполнили бы с неохотой, подчиняясь праву сильного. Хоть и избавили крестьян от малефиков, для жителей драконы представали опасными чужаками, от которых не ведаешь, чего ждать. Они хотели бы, чтобы мы покинули деревню как можно скорее, и не догадывались, что мы желаем того же.

Провожаемая редким брехом псов я добрела до края селения.

Белая полоса на горизонте гасла. Заснеженные поля погружались в сиреневые сумерки. Земля казалась светлее неба — кипенная холмистая простыня в иссиня-черных росчерках впадин. Беременные тучи медленно ползли над головой, едва не наваливаясь раздувшимися брюхами на темнеющий слева ельник.

Ночью начнется снегопад. Может быть, даже буран.

Ветер прошуршал по сугробам, швырнул в лицо горсть обжигающих серебристых искр. Я приподняла шарф, пряча щеки по северной манере, непроизвольно копируя одного бывалого путника.

Скоро стемнеет окончательно.

Здравый смысл требовал вернуться. Гложущее под ребрами предчувствие чего-то важного толкало дальше в безмолвие полей и заснеженную мглу. Я перебирала в уме обрывки пророчества, но ничего подобного вспомнить не могла. Значит ли это, что какой бы путь я не выбрала сегодня, он не повлияет на будущее?

Недавно эсса Лэргранд велел мне жить сердцем. Ладно, послушаем командора теней, выясним, какое безумие выйдет на этот раз.

Я виновато оглянулась через плечо: Исхард, несомненно, завтра устроит нагоняй проворонившим меня стражам — и активировала плетение, сходя с проторенной дороги в снег.

Сумерки крались по пятам. Поглотили деревню за спиной. Обогнали, затаившись чернильной мглой под сенью соседней рощицы. Устремились по склонам начинающих за рекой холмов, чуть-чуть не доросших до того, чтобы именоваться горами. Оледенелые вершины какое-то время светлели на фоне пасмурного неба, но и их скрыл снегопад. С его началом мир резко померк, сузился до пары локтей, до маленького, окруженного непроницаемой скорлупой мглы кокона.

Шаг за шагом. Перед глазами мельтешили мушки снежинок. В ушах звенел вой то ли ветра, то ли волков — последние, несмотря на голодный месяц, так и не отважились напасть на одинокую путницу.

Я утратила ощущение времени. Не знала, где нахожусь и откуда пришла? Далеко ли до человеческого жилья? Сколько уже бреду, и что ждет в конце? Эти вопросы перестали меня волновать, заглушенные уверенным зовом, за которым я торопилась точно пилигрим за обещанным чудом.

Скрытые снежными шапками дома ничем не отличались от прочих сугробов. Зато отблески огня для привыкших к тьме глаз сияли ярче сигнального маяка, возвещая о жилье. А здешнее напряжение магических полей почувствовал бы не только дракон, но и обычный человек, на всякий случай обойдя пугающее место по широкой дуге.

Похоже, я вышла к убежищу малефиков.

Я по-прежнему не понимала причин, толкавших меня сюда. Соваться к обезумевшим от страха и жажды магам крови опасно… даже безрассудно. Я же не собираюсь самолично сражаться! Не лезть на рожон — с таким условием жених согласился взять меня с собой на это задание, да я сама понимала, что в бою только помешаю и подставлю воинов под удар.