Когда-то я, разгуливая по его дому в просторной сорочке, молила судьбу о таком подарке. Мечтала остаться там хозяйкой.

Другая половина так же страстно этого боялась. Он непростой человек. Бескомпромиссный и жестокий. Я его таким полюбила, но это не отменяет, что с ним трудно.

Я могу сказать «нет». Моя любовь от этого не угаснет. Душа будет тихо и сладко гореть в ее огне, который я сохраню до конца жизни. Этого уже не изменить.

Могла ли я на самом деле сказать «нет»?

Не знаю.

Я много раз вспоминала наше свидание на набережной, пионы, лицо мужа. Я знала, что будущее с этим мужчиной скрыто туманом, и полностью отдавала отчет, с кем связываю жизнь. Знала, что обрекаю себя на испытания.

Может быть, тоже зная это Эмиль захотел видеть рядом именно меня. Мы были вместе в трудные времена. Страшные воспоминания похожи на осколки после кораблекрушений. Моя тьма отхлынула, как во время отлива, обнажая все, что было скрыто. Да, ты достоин, Эмиль.

— Я тебя люблю, — прошептала я. — Несмотря ни на что.

Эмиль поднялся с колена, вынул кольцо из прорези в бархате, и надел на правую руку. Прикоснулся губами к пальцам, а затем жадно поцеловал в губы.

Как хорошо я запомнила тот поцелуй!

В глаза ударил мягкий золотой свет, я зажмурилась. Ощущения от прикосновения теплых губ ярко врезались в память. Помню бархатистую щеку, куда я автоматически положила ладонь, и незнакомую тяжесть нового кольца.

Мы обнялись, не обращая внимания на неудобное оружие, я прижалась крепче. Стук сердца меня успокаивал. Появлялась странная уверенность — пока я слышу этот звук, все будет хорошо.

Муж дышал глубоко, с явным облегчением гладил мой затылок. Это не импульсивное предложение. Эмиль получил город, обзаводится семьей — он намеренно меняет жизнь.

— Я тебя тоже, маленькая.

Свадьбу решили сыграть поскорей. Около недели ушло на приготовления.

Это время мы жили раздельно. Я осталась в старой квартире на Ворошиловском, а он уехал в новую на Береговой.

На примерку я ездила с Антоном.

Платье доставили из Франции по спецзаказу. Никогда в жизни я не видела такой красоты: открытые плечи, воздушные рукава. К тонкому кружеву так и тянуло прикоснуться, искусно украшенное, платье было произведением искусства.

Хозяйка салона Виктория помогла мне одеться и ахала, расправляя юбку. Ах, мне так идет. Ах, я такая красавица! Это была стильная женщина за сорок, она поглядывала на Антона, явно его побаиваясь и словно бы безмолвно обращалась к нему: вас все устраивает, я все делаю правильно? Раскусила, что заместитель крутого мужика привез его девчонку.

Я стояла на подиуме перед огромным зеркалом, пока другие девушки ползали у пола, приводя в порядок подол. Виктория набросила на меня фату, начала поправлять на плечах.

Все, что оставалось мне — смотреть на свое отражение. Красивое, незнакомое — я несмело улыбнулась. Я выхожу замуж! Это было предрешено: с тех пор, как я стала супругой в первый раз, я навсегда останусь женой Эмиля.

— Вам нравится? — Виктория волновалась.

Я не лучилась радостью, как другие невесты. Счастье грело меня глубоко в груди, я боялась его показывать — глупое суеверие, но казалось, что его украдут и растопчут, как в прошлый раз.

— Великолепно.

У нас была тихая свадьба.

Мы не хотели никого видеть и отказались от гостей. Брак заключили у нас дома. Затем Эмиль отвез меня на набережную, подальше от чужих глаз, и смотрел, как я, в своем шикарном платье, брожу по парапету, глядя вдаль, а фату треплет ветер.

Со спокойной грустью я наслаждалась весной, этим ветром, понимая, что Эмиль дает мне попрощаться с девичеством и свободой. Все это для меня: платье, кольцо, красивая прогулка. У меня этого не было, так пусть будет сейчас.

От цепи наших джипов, припаркованных на Береговой, отделился охранник. В руках бокалы для нас с мужем, шампанское. Среди мужчин в одинаковых черных костюмах — даже Эмиль в таком был, я одиноко смотрелась в белом платье.

Муж откупорил бутылку, наполнил бокалы и пена побежала через край.

— Не грусти, маленькая, — он подал один мне. — Все будет хорошо. Я обещаю.

Брачную ночь мы провели в гостинице.

Уже стемнело, когда Эмиль отвез меня в отель. На завтра нас ждало свадебное путешествие, вылет был запланирован вечером. Порог он перешагнул, взвалив меня на руки — веселый, и я рассмеялась тоже. Фата щекотала шею, а свет муж включать не стал.

В полной темноте он закружил меня в номере, сладко дышал в ухо. Мой муж не любит болтать, он признается в любви молча. Как тогда, когда он выторговал мне жизнь или накрыл собой во время перестрелки. Так мог поступить тот, кто был влюблен горячо и безрассудно. С первого взгляда.

Он все кружил и кружил меня.

Я положила голову ему на плечо и смотрела в темноту, доверившись рукам.

Из свадебного путешествия мы вернулись через неделю.

По дороге из аэропорта я смотрела в окно, вспоминая августовский день, подаривший мне Эмиля и страшную, жестокую любовь.

Дома, пока муж утрясал с дороги дела, я сварила кофе. Мы договорились больше не причинять друг другу боли. Иногда это удавалось, иногда нет. Мы учились слышать друг друга, но не всегда было просто, скрывать не стану.

Эмиль изменился — с ним стало труднее. Начал срываться и часто без повода, его мучили кошмары, о которых он молчал. Бесследно ничего не проходит. Я знала, что так будет и была к этому готова. Постепенно начала понимать, за что его назвали Зверем… но семейная жизнь странная штука. Что-то прощаешь, что-то стараешься не замечать, к чему-то относишься с пониманием. Я знала, за кого выхожу замуж.

Мы еще жили на Ворошиловском, но постепенно Эмиль готовил к переезду пентхаус на Береговой.

Я с удовольствием погрузилась в быт. Следила за чистотой, по утрам кофе, вечером ужин… Иногда шопинг, выходы в свет. Я впервые получала удовольствие от будней жены богатого мужчины.

Меня полностью восстановили в правах, и мы отметили это отличным вечером: дорогое вино, подарки, муж даже пригласил меня на танец. Наш первый танец… Деньги остались на офшорном счете, Эмиль сказал, они в безопасности и если когда-нибудь нам все надоест, мы отлично устроимся в красивом тихом месте.

Однажды мне позвонила мама. Сначала я опешила, потом начала говорить… Было нелегко поддерживать непринужденную беседу. Что я могла рассказать? За год случилось многое, но близким не говорят такой правды. Я ответила: все хорошо, мама. Мой муж меня любит, мы счастливы, с внуками пока не сложилось…

А через месяц после возвращения Эмиль усадил меня перед собой и взял за руки.