— Не знаю. Этого я не знаю, — ответил Шикалин. — А вот что на этом «Кедре» можно миллионы сделать — это твой крестник точно вычислил. Хоть и был импотентом…

На двадцать седьмом этаже стеклянно-бетонной башни рядом с «Пэн-стэйшен», прямо в вестибюле «Американо-российского партнерства» стоял дорогой и красивый гроб, а во всех кабинетах было такое оживление, как в Смольном накануне захвата большевиками власти в Петрограде. Только теперь за столами и компьютерами размещались не сквернословящие русские клерки и брокеры, а «новые амазонки». Одетые в черные кожаные куртки с круглыми белыми нашивками на правой груди и выжженными на этих нашивках тау-крестами, они деловито звонили по телефонам, посылали и принимали факсы, и по обрывкам их телефонных разговоров Марк понял, что происходит регистрация членов Партии амазонок, массовое оформление каких-то туристических виз и подготовка к отправке чартерного рейса.

— А через Турцию мы можем лететь?

— А «боинг» там сможет сесть?

— А какой самолет сможет?

— А сколько стоит стоянка?

— А если снять весь отель?

— Сто семьдесят долларов за визу?! Вы с ума сошли! Нет, я не балакаю по-украински, я вам русским языком говорю: таких цен на туристические визы нет во всем мире!

Джессика, секретарша Анны, тоже уже одногрудая, провела Марка через анфиладу комнат и открыла дверь кабинета своей хозяйки.

— Пожалуйста…

Но Марк изумленно замер на пороге. В кабинете Анны на низком диване животом вниз лежала совершенно голая Лана Стролл, и какой-то мордатый массажист, стоя перед ней на коленях, делал ей массаж спины и ягодиц, а Анна — в черной кожаной куртке с белой наклейкой на правой стороне — сидела за столом и читала вслух из туристического справочника:

— «Крымский полуостров находится на севере Черного моря и занимает площадь около двадцати шести тысяч километров… — Тембр ее голоса был действительно не тот, что раньше, он стал грубее и резче. — Древние горы придают Крыму особую неповторимость. Они образуют три параллельные гряды, спускающиеся к морю. Прекрасные и таинственные, они хранят множество тайн, преданий и легенд. По одной из них, Крым — это часть древней Понтиды, а по другой — остров блаженства…»

Тут, подняв глаза, Анна увидела Марка и сказала буднично:

— О, заходи. Что ты хочешь?

Марк молча посмотрел ей в глаза. Но в выражении ее зеленых глаз уже не было и следа от тех нежных ласк и страсти, которыми еще два дня назад было полно для него ее тело.

— Нет, — сказал он наконец. — Уже ничего…

Анна усмехнулась:

— Как видишь, это случилось. Конечно, ты был неплох в постели. Но теперь я в тебе не нуждаюсь…

Марк повернулся и пошел прочь, не дослушав.

— Верни его, — вдруг сказала Анне Лана Стролл.

— Зачем?

— ФБР не пустит нас в Крым без шпиона. И нам все равно понадобится там легальный представитель правительства. Так пусть он будет свой. А еще лучше два представителя: твой Марк и этот, как его… Хьюг.

Анна повернулась к массажисту:

— Эй ты, догони его.

— Я еще не закончил массаж…

Нет, последнее слово он не договорил — мощный удар хлыста полоснул его по спине с такой силой, что он рухнул на пол от боли.

— Ну зачем ты так? — укоризненно сказала Лана.

— Ничего. Они нас хуже били. Пять тысяч лет.

— Я вас не бил, — прохрипел с пола массажист.

— Да? — усмехнулась она. — А кто меня изнасиловал в мой первый рабочий день в Нью-Йорке? Иди догони его! Бегом!

Китаец поднялся и, корчась от боли в спине, поспешил за Марком.

— Мы не должны им мстить, — сказала Лана. — Иначе мы станем такими, как они.

— Нет, мы не будем им мстить, — согласилась Анна и, заняв место массажиста, ловко продолжила массаж. — Мы будем их учить. Как они нас учили.

Марк уже подходил к лифту, когда затрещал его мобильный телефон.

— Марк Аллей, — сказал он в трубку.

— «Красная тревога», — ответила трубка голосом Роберта Хьюга. — Президент хочет говорить с Ланой Стролл, а она снова исчезла. Скрывается от прессы…

— Я знаю, где она, — перебил Марк.

— Где?

Марк взял со стола Джессики визитную карточку фирмы «ARP, Inc.» и прочел:

— Телефон 665-12-17. — Потом спросил у Джессики: — Что это за гроб?

— Это для мужа нашей хозяйки, — ответила она. — Его убили в Чайнатауне. Она… она его очень любила.

— Ты думаешь таким способом загнать джинна в бутылку? Черта с два! Ни хрена не выйдет!

Первая леди разъяренно вышагивала по Овальному кабинету, ее муж, потупив глаза, со стоическим выражением лица пережидал в своем кресле этот шторм. Он только что подписал приказ об увольнении генерального прокурора, госсекретаря и еще трех дюжин женщин с их постов в его администрации. А также — всех до единой женщин из обслуживающего персонала Белого дома.

— Ты должен был, наоборот, купить Лану, пригласить сюда, сделать советником…

— Я предлагал ей больше, — заметил он.

— Что именно?

— Должность министра и свою помощь на следующих президентских выборах.

— И?

— Она отказалась.

— Вот сука! А постель ты ей не предлагал?

— Не говори глупостей.

— Я и не говорю. Кто-то должен ее хорошенько трахнуть, и сразу кончится эта война полов!

— Тебе это не помогло. Ты воюешь со мной уже двадцать лет.

— Значит, ты плохо пробовал.

— Извини, у меня через минуту совещание с лидерами конгресса.

— Что еще ты задумал? Убрать женщин из армии? Ты только толкнешь их всех к Лане! И меня тоже — учти!

— У меня нет выбора. Или я действительно загоню сейчас джинна в бутылку, или…

Мужской голос доложил по селектору:

— Мистер президент, лидеры конгресса прибыли.

Но загнать джинна в бутылку оказалось не так-то просто. Вчерашнее выступление амазонок на Тайм-сквер стало искрой, из которой возгорелось совершенно необузданное пламя. «Пункты посвящения в амазонки» росли, как грибы после теплого дождя, — они открылись во всех городах страны, а также в Голландии, Швеции, Испании и Бразилии. Фантастически возрос спрос на лошадей — новообразованные «Легионы Мирины» закупали в Монтане даже стада необъезженных мустангов. В Сан-Франциско студентки Стэнфордского университета создали «Легион Мирины на мотоциклах», их примеру последовали амазонки во всех «безлошадных» штатах. Седьмая авеню в Нью-Йорке работала в четыре смены и все равно не успевала за бешеным спросом на туники, плетеную обувь и кожаные куртки с круглыми белыми нашивками. Выпуском этой одежды тут же занялись фабрики и мастерские на Тайване, в Южной Корее и в Чехословакии.