Комнату наполняют частые и жадные вдохи. Наши поцелуи бесконечные и солёные.

Он двигается в том же темпе, доводя меня до исступления. А затем внезапно увеличивает амплитуду. Выходит на всю длину и вновь вторгается. Сильно, резко. Снова и снова трахает меня размашисто. Это иначе, но тоже потрясающе.

Он совершает очередное мощное движение, замирает, прочувствовав меня, и возвращается к коротким толчкам.

Едва мы опять прижимаемся друг другу, едва трёмся и стонем... Едва всё это происходит, я стискиваю его плечи и умираю. От жарких спазмов внизу живота. От любви. От долгого, опустошающего оргазма.

Наверное, опустошение — это самое главное, чего мне сейчас хочется. Слишком много эмоций, от которых не получается избавиться.

Денис начинает двигаться для себя. Быстро, нетерпеливо. Дышит часто, стонет громко и хрипло. Он ярко кончает в меня. И расслабляется. Каждой клеточкой я ощущаю эту перемену в нём и удовлетворённо улыбаюсь. Денис перекатывается на спину и вновь обнимает.

Сердце истошно в груди колотится. В голове наконец-то желе, а кожа горит, низ живота ноет. Жарко. Чувствую себя живой и вымотавшейся. Не прогнал. Любил вместо этого.

Я слизываю соль с зацелованных губ, потому что их щипать начинает.

— Тебе хорошо было? — спрашивает Денис.

— Да, очень. А тебе?

— Как мне? Хах. С тобой всегда первый раз в полминуты. Ничего, блин, не меняется, — вздыхает. Ведёт пальцами по моей руке.

Я весело улыбаюсь.

— Я привыкла, мне хватает, — подкалываю его своей покорностью.

— Вот коза, — хрипло смеётся он.

— С тренировками в этот месяц не задалось, я так понимаю? — шепчу я, ероша ёжик волос на его затылке.

— Да на хрен мне всё это надо. Ты так ничего и не поняла, Ксюша?

Мой король романтики прижимает меня к себе. Я молчу, почему-то чувствуя, как кожу покалывает. От удовольствия. Сильно-сильно.

— Нужно пойти поесть, — шепчу растерянно.

— Ага.

Через пять минут мы всё ещё обнимаемся руками и ногами, переплетаем пальцы.

Меня больше не потряхивает. Мы оба смертельно уставшие и морально растрёпанные.

Он... лежит с закрытыми глазами. Мерно дышит. Я тоже свои закрываю. Остальное позже. Успеется. На остальное ещё отыщется время.

Если бы мы с Денисом жили вместе, о чём я, кстати, думала много в последние недели, то на двоих нам с ним нужно было бы двенадцать часов сна в сутки.

Мне — восемь и ему... четыре.

Он не человек, он робот. Никогда бы не поверила, что такие люди действительно существуют где-то помимо кино, если бы не встречалась с одним из них. Эдакий крепкий орешек. Робеть перед ним непривычно, но иначе у меня не получается.

Когда в девять утра я кое-как открываю глаза, Дениса рядом не обнаруживается. Мысли тут же в кучу сбиваются, а потом разбегаются в разные стороны как тараканы: ушёл, уехал, оставил записку какую-нибудь. Наш секс мне... приснился? Но спал же рядом всю ночь, мы обнимались. Я к его спине прижималась, целовала между лопаток. А тут пропал.

Следом слышу звон посуды из кухни и с облегчением улыбаюсь. Он просто голодный, а я нервная. И с этим нужно что-то делать.

Потягиваюсь изо всех сил, зацепляюсь глазами за лампочку под потолком и снова улыбаюсь. Впереди нас ждёт непростой разговор. Но сейчас мне хорошо.

Ужасно хочется спать, но увидеть Дениса — ещё больше, поэтому я поднимаюсь и иду в ванную. А когда после душа захожу в кухню, нерешительно замираю в дверном проёме. Я всегда целовала его после пробуждения... раньше. Потом мы поссорились и расстались. Он не писал и не звонил.

Но и я не писала. Один раз с днём рождения поздравила, он ответил через сутки. Смотрю на него, и сердце колотится. Волнуюсь ещё сильнее.

— Привет, — говорит Денис. Он в футболке и свободных штанах. Окидывает меня быстрым взглядом.

— Привет, — отвечаю я.

Щёлкает микроволновка. Денис поворачивается к ней, в этот момент я подхожу к плите, он вдруг оборачивается и обнимает меня. А я его тут же. Крепко-крепко. Кладу голову ему на грудь и закрываю глаза.

— Извини меня, что нагрубил, — говорит он быстро. — Ты была права, я повёл себя как малолетний баран.

— А ты меня прости, что наговорила всех этих ужасных слов. Мне так стыдно. — Я качаю головой. — Не представляю, что на меня нашло. Зря я тебя не слушала.

Извинения срываются с языка и повисают в воздухе. Озвученные моим голосом, они будто чужеродные и странные. Но после сказанного почему-то становится легче.

Денис кивает, поглаживает меня по спине.

Потом мягко отстраняет, достаёт из микроволновки тарелку и садится есть. Я ставлю на плиту турку и варю нам кофе. Разливаю в чашки. Столько простых действий, каждое из которых почему-то кажется важным. Мы давно вместе не завтракали.

Я напротив него присаживаюсь и цежу горячий напиток мелкими глоточками. У Дениса ясный взгляд, словно он не под утро пришёл уставший, а мирно проспал всю ночь.

— Мне уехать нужно, — говорит он через несколько минут. Ест с аппетитом. В меня глазами стреляет.

— Когда?

— Сегодня. Через час поезд. Это по работе. Я решил, что следует сказать тебе сразу.

— Через час? — Сердце удар пропускает. Остался всего час, зачем мы потратили на сон столько времени! — А... надолго? Я думала, мы поговорим. Надо же поговорить.

— На месяц или больше. Там видно будет. Это важно для меня. Для моего будущего.

— Я понимаю, — киваю в ответ. Хотя на самом деле я отказываюсь понимать эту жестокость!

— Очень вкусно, спасибо, — благодарит он. — Приятный сюрприз. Я думал, что придётся варить пельмени.

— Я не нашла в твоей морозилке пельменей.

— Тем более, — улыбается Денис. — Фух. Вау. Ксюша, для меня много значит, что ты приехала. Я не ждал. Вообще не думал, что мы увидимся до моего отъезда. Не готовился к разговору. Я... даже не знаю, с чего начать.

— Я не могла иначе. Весь этот месяц гадала: мы поссорились или расстались?

— Стоило позвонить и спросить.

— Я...

— Я бы ответил.

Я сильно смущаюсь, потому что он проводит параллель между собой и Титовым. А я не хочу сейчас говорить о прошлом.

— Мне сложно делать первые шаги. Но я хочу перемен, — говорю решительно.

— Это хорошо. Как прежде уже не будет, малышка. Нам нужно что-то менять.

— Мы попробуем? — спрашиваю я. — Ещё раз?

— Дождёшься меня? — перебивает он. Смотрит в глаза пристально и выжидательно. Вытирает губы. Его терпение по швам трещит, он сам немного нервничает. Но пытается гасить свои эмоции.