class="p1">– Догадываюсь, бандитам не повезло. Почему без шапки?

– Мама, в шапке я похож на идиота, сбежавшего из дурдома.

– Ты неисправим. Долго будешь меня морозить? Тимка тоже тебя ждал к ужину, так что… живо зашел!

Мама-мачеха беспардонно подтолкнула его к квартире, еще и замахнулась, разумеется, не ударила, но это знак: «как дала бы тебе, бестолковщина». Ничего не поделаешь, пришлось войти, а потом – Грета, Тимка, спящие младенцы, Тамара…

– Ты совсем поздно сегодня, – сказала она. – Я уже хотела Тиму кормить и укладывать. Что-нибудь случилось?

– Машина заглохла посреди дороги, пока эвакуатор вызвал, потом такси… Короче, я теперь безлошадник.

– Не проблема. Возьми мою машину…

– Ну что ты…

– Идем, идем. У меня их две. – Она привела его в гостиную, из ящика в шкафу вытащила два ключа, сунула ему в руки. – Этот от гаража, а этот от машины. Бери и не мучайся. Отдаю машину Ролана, на том свете она ему не нужна, да и мне тоже, лишние воспоминания… А тебе без машины нельзя и дня провести.

Наконец сели за стол. Павел на самом деле был зверски голоден, как-то не довелось выкроить время для еды, готовился к операции: Настю инструктировал, с группой работал, а время – оно неумолимо скоротечно. Ужин прошел довольно шумно и весело, Тимка смешил своими рассуждениями, например, о кашах, которые есть ну совсем необязательно, а иногда и вредно, подводил убедительную базу. Зоя Артемовна подмигнула Павлу, указав глазами на мальчика, мол, включи авторитет, он и сказал первое, что пришло в голову, интонации придал строгость:

– Тимофей, ешь-ешь кашу, а то вырастишь некрасивым, как я, тебя женщины любить не будут.

– Женщины? – нахмурил белесые бровки Тима. – Бабушка Зоя тебя любит, тетя Тамара тебя любит, маленькая Настя, думаю, тоже любит. Тебе мало женщин?

Павел озадачился, а женщины расхохотались, потом все же уговорили мальчонку съесть кашу; осилив тарелку, он убежал с бабушкой одеваться, а Тамара поинтересовалась:

– Стесняюсь спросить, но что у тебя с лицом?

– Бандитская пуля.

– А грязь в пуле откуда взялась?

– Да? А, это я снег с земли зачерпнул и прикладывал.

– Давай-ка промою перекисью следы твоей пули, иначе может загноиться. – Тамара открыла аптечный шкафчик, достала марлевые салфетки и перекись, Павел попытался отмахнуться, она настояла: – Сиди смирно, это безболезненно. Пуля странная, впечатление, что тебя об асфальт повозили…

– Просто кулак соскользнул.

– Что-то опасное было сегодня?

– Нет. Сложно было спровоцировать одну сволочь, но я правильно просчитал. Я молодец, но меня никто не хвалит.

– Еще ты хвастун. Ну и как, удалось спровоцировать?

– Да! Он у меня в руках. Настя помогла, рисковая девчонка, сработала. За это Феликс мне дал по морде, а у него перчатки с рубцами… или швами… Ничего, отойдет, зато мы задержали подонка, осталось его расколоть на чистосердечное. Какая ты теплая… а я так замерз…

Павел обнял ее за талию, прижался к груди и замер. Тамара постояла с минуту, потом взяла в ладони его лицо, отстранила от себя и предложила:

– Можешь переночевать здесь.

– С тобой? – оживился он.

– С Тимой. Комната свободная есть.

– М… – покривился Павел. – Не-а, домой пойду.

– Тогда сейчас придешь домой, ляжешь в кроватку, накроешься одеялом и согреешься. – В завершение чмокнула его в лоб.

В прихожей прощание было недолгим, так ведь расставались всего лишь до завтрашнего утра, но сегодня немного грустно прощались. Закрыв дверь, Зоя Артемовна пришла помочь Тамаре на кухню и не сдержалась, вздохнула:

– Как-то сразу пусто стало, тебе не кажется? (Та молча убирала со стола, тема ей неприятна.) Может, перестанешь нашего Пашку отталкивать?

Нашего Пашку! Мама Терехова постепенно приучала Тамару к мысли, что у нее все права на ее сына и не надо артачиться. Но та завела ту же песню:

– Милая Зоя Артемовна, вы хотите заставить Павлика всю жизнь мучиться со мной из чувства долга?

Ух как Зоя Артемовна разозлилась, однако удержала свой язык от резких слов, хотя подобных в ее монологе оказалось много, но она смягчила их уравновешенной интонацией:

– Какое чувство долга? Что ты заладила? Нет, это какая-то болезнь у обоих, то ли патологическая деликатность, то ли глупость родилась раньше вас. Ты правда слепая? Или дело совсем в другом, а слова про чувство долга, мучения – это вуаль? Скажи лучше, что не любишь Павлика, я не обижусь и пойму, сердцу-то не прикажешь. В противном случае ты не таила бы так долго обиду только за то, что он решил всего лишь подумать. Да Пашка и сам считает, что недостоин тебя.

– Недостоин? Почему?

– Пойду к детям, их скоро кормить.

Это тоже ответ, мол, догадайся сама – почему. Тамара опустилась на стул и задумалась. О чем? Обо всем, а также о том, что обидела Зою Артемовну, без нее было бы очень трудно с двумя крохами.

Она открыла глаза и увидела потолок, но…

…это не ее потолок. Настя провела глазами по стенам – это не ее стены! Какие-то шкафы вдоль противоположной стены, стулья – обстановка не домашняя. Ужас какой-то, галлюцинации, что ли? Она села, оказывается, спала на чужом диване, на ней вещи, в которых ходила… Да! Сейчас утро, а вчера вечером она ходила на свидание. Что же произошло? Поставила руку на диван и повернулась, чтобы встать, но вдруг улыбнулась, в углу у окна в кресле спал Феликс, вытянув скрещенные ноги. Ну, раз он с ней, то все хорошо.

– Феликс! – позвала его Настя. – Феликс!

– А? – вскинулся он, увидев ее, что она сидит, пересел к ней на диван. – Ты как? Нормально?

– Конечно, нормально. Где это мы?

– В больнице.

– В больни… А почему?

– Ты потеряла сознание, я подумал вчера, что козел… Тройник… тебя отравил, вызвал скорую, чтобы в больнице проверили на наличие яда. Как выяснилось, он подсыпал тебе снотворное, дозу для лошадей.

– Я не заметила.

– Но я из-за дозы не хотел тебя везти домой, вдруг тебе плохо станет. А тут знакомый доктор, я когда-то спасал его дочку, он предоставил эту комнату.

– Ой! – схватилась Настя за грудь. – А Вовка с кем?

– С Алиной и Веником. Успокойся. Поехали домой? Я вызову такси.

Вещи были здесь же, Настя надела сапоги, куртку взяла в руки – ведь в больницах не принято ходить в верхней одежде. Феликс запер комнату и отнес ключ старшей медсестре, затем он и Настя спустились по лестнице вниз. Пока ждали такси, естественно, ее интересовал вчерашний вечер:

– Получилось у Павла Игоревича захватить Дамира?

– Получилось, не переживай.

Он странно это сказал, буркнул, словно ему неловко, при этом в сторону стал смотреть. Настя почувствовала, что-то не то с ним, ладошкой повернула его лицо к себе и