руку и разворачивает к себе лицом.

— Да ладно тебе, утенок! Ну не обижайся!

— Герасимов, ну что ты как маленький? Я же тебе тысячу раз повторяла, что Ваня — мой друг.

— Ага, друг! — фыркает, закатывая глаза. — Друг который пялится на твою задницу, между прочим!

— Что ты такое говоришь?

— Правду, — упрямо отрезает. — Да он же таскается за тобой хвостиком! Нина то, Нина се… А ты как будто и рада! Вечно ему улыбаешься, обсуждая эти ваши батанские штучки.

Прошу прощения… То есть, мне уже и улыбаться нельзя?

— Но люблю я тебя, а не его! — сама от себя не ожидая, выкрикиваю.

Тут же прикладываю ладошку ко рту, ойкая.

— Значит, все-таки любишь? — хитро прищуривается Арсен, тут же складывая губы в довольной ухмылке.

— Люблю, — понимая, что уже не отвертеться, буркаю. — Как будто ты не знаешь!

— Я тебе признался уже давно, а ты все молчала, — с упреком кидает. — А тут еще и этот задохлик вечно крутится у тебя под ногами.

— Какой же ты дурень, Герасимов, — преувеличенно-тяжело вздыхаю.

Ну вот и как на такого злиться?

— Но зато твой дурень, — приближается к моему лицу.

— Вот мне повезло, — хихикаю, а потом сама притягиваю Арсена ближе и целую.

* * *

Я заканчиваю решать последнее задание, когда проходит примерно половину из отведенного времени.

Да-да, то самое со звездочкой.

Несколько ребят уже сдали листики и ушли. Либо это чертовы умники или же лентяи, которые поставили галочки наобум.

Откровенно говоря, задания оказались легче чем я предполагала. Должно быть, мне повезло. Несколько вопросов попались, которые я разбирала буквально вчера.

Два незнакомых учителя, что призваны смотреть за порядком (а точнее, чтобы особо ушлые не вздумали списать) откровенно скучали. Несколько ребят даже умудрились достать шпаргалки.

Я, как вы понимаете, никогда не делала шпаргалок. И, зуб даю, если бы хотя бы попыталась списать, то сразу бы спалилась.

Несколько раз проверяю свои ответы, и когда до конца остается буквально десять минут встаю и сдаю листы.

Мне отдают телефон (не поверите здесь даже металлоискатели есть! Как будто мы преступники, а не подростки), и, забрав свои вещи, я выхожу из кабинета.

Первым делом проверяю телефон. От Герасимова уже висит сообщение. Он тоже сегодня сдавал экзамен, но в другой школе. И, разумеется, справился быстрее меня. Полагаю, балбес из тех кто поставил галочки от фонаря.

Ответив Арсену, я звоню маме и отчитываюсь, а по дороге домой переписываюсь с Полей.

Так и проходит первый экзамен. Вопреки ожиданиям все оказалось намного проще, поэтому когда наступает второй и последующие я уже так не нервничаю.

К концу июня приходят результаты тестирования. Оценки в аттестаты проставлены, характеристики написаны и для двух учеников школы золотые медали подготовлены.

Угадайте, кто в их числе? Не то чтобы я хвастаюсь. Вторую медаль получит на вручении Носова, кто бы сомневался. А вот Литвинову не хватило всего двух пятерок, но он не расстроился. И у него не было цели получить треклятую медаль.

И вот, наконец-то, наступает день выпускного…

* * *

— Уф-ф, — шипит Арсен, когда я в очередной раз наступаю ему на ногу.

Упс…

— Прости, — шепчу, виновато улыбаясь.

Шаг. Еще шаг. Поворот. Арсен приподнимает меня и кружит.

В нашем танце нет романтики и легкости и, честно говоря, я с нетерпением жду когда вальс закончится.

С самого утра мне сделали прическу и макияж. Платье, хоть и красивое, но слишком длинное. Я постоянно путаюсь в этой проклятой юбке! А еще новые туфли на каблуке жутко натерли ноги, и хоть мы танцуем в балетках, а мозоли не прошли. Каждый шаг отдается болью.

Мы снова кружимся в вальсе. Арсен привстает на одно колено, и предполагается что я должна грациозно обойти вокруг него, но по иронии судьбы запутываюсь в юбке и спотыкаюсь, чудом не упав лицом в пол.

И надо было нам в первую линию выпереться! Позорище какое!

С натянутыми до ушей улыбками мы танцуем последнюю восьмерку и замираем красивой фигурой на последних секундах песни.

Раздаются аплодисменты и всхлипы родителей. Взглядом нахожу маму в толпе, она платочком промокает слезы, а отец нежно обнимает ее за плечи. Родители Арсена стоят рядом. Удивительное дело, но мама сама предложила еще пару недель назад сесть за один стол с Валерией Антоновной и Романом Викторовичем. Сегодня она даже первая поздоровалась с Герасимовым и отвесила ему комплимент. Это ли не чудо?

Подхожу к родителям, и мама тут же накидывается на нас с объятиями, эмоционально восклицая:

— Какая же ты у меня взрослая! А как хорошо вы смотритесь вместе! Скажите, Валерия?

— Не то слово!

Фотограф подскочив, фотографирует нас всех вместе, а затем начинается церемония вручения аттестатов.

Мне и Носовой вручают особенно долго, поскольку у директрисы, да и у всей школы, мы на особом счету. Когда на меня надевают медаль, мама в очередной раз плачет, а Герасимов, перехватив мой взгляд, показывает два пальца вверх и уже хочет свистнуть, но получает от своей мамы подзатыльник.

А вот после церемонии начинается все самое интересное!

В отличие от родителей, которые в ресторан поедут на такси, нас с Арсеном, Полей и еще несколькими ребятами ожидает шикарный лимузин!

Не будем показывать пальцем кто из нас тут такой миллионер! Никто бы не удивился, если бы Долматов на частном вертолете прилетел прямо на крышу школы.

С ребятами мы загружаемся в лимузин, окошко между нами и водителем поднимается, включается музыка, а шампанское с громким хлопком разливается по бокалам.

— Ну что, выпускники, добро пожаловать во взрослую жизнь! — кричит громко Айдар.

Мы поддерживаем тост громким гулом, а кто-то даже свистит, чокаемся и опустошаем бокалы.

— Нина, — обращается ко мне Поля, — вы так круто смотритесь вместе! Давай я вас сфоткаю!

Киваю и дергаю за рукав Герасимова, который эмоционально рассказывает о своих фантазиях относительно студенческой жизни. Ага, он действительно думает, что будет отрываться ночи напролет.

— Что такое, утенок? — наконец отвлекается мой парень от разговора.

— Давай сфотографируемся.

Шаловливо подмигнув, он бросает:

— Давай!

После чего впивается в меня губами. Я даже не успеваю ничего понять как он отстраняется, ладонью вытирает со своих губ помаду и подтирает большим пальцем уголок моих губ.

— Я говорил, что ты сегодня очень красивая?

— И не